Драйв Астарты

«Римские католики слегка чокнутые, – сообщает он. – Ты спросишь: почему? А я тебе скажу: По их религии, надо везде искать зло и с ним биться. У них даже в детских книжках это написано. Молодой парень берет копье, садится на лошадь и едет искать какое-нибудь чудовище, чтобы с ним подраться. Одно победил – ищет другое. Потом третье. И так, пока его, дурака, не убьют. А дома по нему девчонка скучает. Ну, чему хорошему можно научить детей по таким книжкам? Моя бабушка рассказывала, что сначала для этих миссионеров чудовищем были ютаи, и они сговорились против них с римским королем. Потом они сговорились против мусульман с французским королем. Потом против пуритан с английским королем. Потом против коммунистов с Гитлером. Потом против вьетконговцев с Кеннеди. Потом против социалистов с мусульманами. Потом против нас с пуританами. Вот, год назад они сговорились против мусульман с трансэкваториалами. С одной стороны, как бы, правильно. Мусульмане – это вредная публика, от них сплошные проблемы. А с другой стороны, миссионеры не лучше. Ты думаешь, они остановятся? Нет! Теперь они сговариваются против пуритан с нами».

Я интересуюсь, почему дядя Гваранг считает, будто «миссионеры» (в смысле, Папа) намерены сговориться с меганезийцами против пуритан. Он отвечает: «А зачем, по-твоему, Климент переводит свою академию к нам на Таити? А я тебе скажу: это его тыловое обеспечение. Когда коммунисты воевали с Гитлером, то перевезли всю свою науку в Сайберию, хрен найдешь. А Гитлеру свою науку было негде спрятать, и он спалился. Климент разбирается в войне, миссионеры его за это и выбрали главным».

Тогда я спрашиваю, как Гваранг относится к решению суда. «Общество правильно решило, – сообщает он. – Надо помочь римским миссионерам заколбасить пуритан. Пуритане – это вредная публика. Но науку обратно с Таити мы не отдадим. Нам она пригодится. Мы в космосе хапнули хорошие куски. Нашим правнукам будет, где разгуляться. Но без науки хрен устроишься на этой Венере или на Марсе. А если с наукой, то очень даже. А эти, в Европе пусть себе воюют, флаг им в руки, ага…».

Оставшаяся часть полета проходит под оптимистические рассуждения дяди Гваранга относительно космической экспансии человечества вообще и его непосредственных потомков в частности. Его старшей внучке сейчас 14, а её бойфренду – 17, поэтому правнуков он ожидает года через три-четыре. Дядя Гваранг уверен: когда правнуки подрастут, можно будет купить им ферму где-нибудь на берегу венерианского моря.

Мы прибываем на Нукуфетау – центр движения «humanifesto» (или humi, как здесь говорят), а также центр human-powered flying tech (или flap). Журналисты нередко совершают ошибку, полагая, что «humi» – это фан-клуб мускульной авиации. Тут действительно очень популярен этот тип транспорта, но на самом деле, humi это радикальное гуманистическое движение. Ематуа Тетиэво – один из лидеров humi и известный инженер-конструктор малобюджетных аэрокосмических аппаратов.

По обычаю канаков мы общаемся на берегу лагуны под навесом за кружкой какао. Ематуа угадывает мой вопрос (что не так сложно) и отвечает: «Видишь ли, Дейдра, римская католическая церковь, как криминально-политическая машина, существует порядка 2000 лет. Она сформировала очень тонкие методы шпионажа, внедрения и захвата контроля над обществом. Имея с ней дело, лучше перестраховаться. Мой собственный опыт говорит о том, что нельзя оставлять ей ни одной лазейки».

Я замечаю, что это объясняет первую часть формулировки (запрет на миссионерскую деятельность в самой Меганезии), но не её вторую часть (запрет на сотрудничество с миссионерами, работающими в других странах). Ематуа отвечает: «Я уже сказал: РКЦ используют любую лазейку. Меганезия, скажем прямо, это ядро группы динамично развивающихся стран 4-го мира. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы научный центр с участием РКЦ на нашей терракватории был воспринят в этих странах, как одобрение её миссионерской активности в нашей сфере влияния. Та формулировка, которая сегодня принята Верховным судом, блокирует эту угрозу».

На мое замечание, что формулировка довольно размытая, и при её толковании могут возникнуть неясные, спорные случаи, Ематуа ответил: «При взаимодействии с этими группировками сомнительность означает опасность. Если кого-то из них поймают на сомнительных действиях, то полиция сперва нейтрализует его, а уж потом представит суду рапорт с протоколами аудио-видео наблюдения и прочей фактографии». Здесь я должна пояснить. Вопреки расхожему мнению, «нейтрализовать» на сленге полиции Меганезии означает, все-таки, не «застрелить на месте», а «немедленно арестовать и изолировать». Хотя даже такой подход никак нельзя назвать либеральным.