Драгоценный враг (СИ)

Адри ведёт меня к стене, увешанной бесконечным ассортиментом зарядных устройств для телефонов.

— Иногда метровые слишком длинные. Полуметровый — стандарт.

— Пофиг.

Она прочищает горло и срывает одно с крючка.

— Я могу пробить товар там.

Я следую за ней к кассе, ещё раз пристально тщетно оглядывая комнату.

— Шеридан сегодня работает? — спрашиваю я.

Закусив губу, она вздрагивает.

— Нет. Ее мама попала в больницу.

Блять.

Неудивительно, что прошлой ночью она дала мне пинка.

— Жаль это слышать, — протягиваю ей свою карту. — Я могу что-нибудь сделать?

Я не знаю, чем могу помочь в этой ситуации, но это кажется правильными словами в этот момент. Кроме того, было бы неплохо, если бы Адриана упомянула своей подруге о том, что я предложил помощь.

Адри протягивает мне ручку и чек для подписи.

— Эм, я не думаю, что можешь.

Накручивая тёмную прядь волос на свой палец, она заправляет ее за ухо.

— Ты не против, если я кое-что скажу? — спрашивает Адри.

Я поднимаю бровь, сдвигая по прилавку чек.

— Что?

— Возможно, это не мое дело, но Шеридан… ей это не интересно.

— В курсе, — я ухмыляюсь. — И ты права, это не твоё дело.

Ее глаза увеличиваются, а щёки покрываются вишнёво-розовым румянцем.

— Я имела в виду…я не хочу, чтобы ты попросту надеялся на что-то большее с ней. На самом деле, она не та, кто ходит на свидания.

— Так же, как и я.

— И ей нравятся правильные парни, — добавляет Адриана, глядя мне в глаза, словно она пытается не смотреть на мои татуировки, пирсинг или взлохмаченные волосы.

— У меня есть подруга, — продолжает она, — и ты определенно в ее вкусе.

Глубоко вздохнув, я от скуки сканирую парковку.

— У меня в эту пятницу вечеринка. Родителей не будет в городе, а сестра сказала, что купит нам пару пивных кег. Всего несколько человек. Может быть, десять или пятнадцать максимум. Но ты должен прийти. Если хочешь, конечно…

— Может, буду там.

Ее глаза сияют, как будто я только что вручил ей гигантский лотерейный чек Publisher’s Clearinghouse.

— Серьезно?

— Да, конечно. Посмотрим.

Схватив листок бумаги, Адриана записывает свой номер синими чернилами и передаёт его.

— Круто. Просто напиши мне, чтобы у меня был твой номер, и я отправлю тебе подробности в пятницу.

Я никогда ни к чему не привязываюсь. Это против правил. Но рад быть открытым к разному исходу событий, особенно, если есть шанс, что Шеридан там появится.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ШЕРИДАН

— Привет, милая. Как дела? Как твоя мама? — Адриана приветствует меня в четверг днем в магазине сотовой связи.

— Ее только вчера выписали. Наконец-то, — я обнимаю ее в ответ, а затем прячу свою сумочку в офисе для сотрудников, прежде чем войти в систему. — Приступы прекратились, но ей прописали постельный режим в течение нескольких дней, по крайней мере, когда она дома одна.

— Это хорошо, да?

Я пожимаю плечами. Это обычное дело.

— Как обычно.

— Ты выглядишь такой грустной, детка. Мне так жаль. Я бы хотела что-нибудь сделать, — Адриана осматривает меня.

В тот вечер она предложила завезти пиццу для нас с отцом, что было очень мило с ее стороны, но к тому времени он уже собирался на работу, а я была не в настроении для компании.

— Как часто это происходит?

— В последнее время несколько раз в год, — говорю я. — Мне кажется, я уже привыкла к этому.

— К этому не привыкают, — она поглаживает меня по плечу. — Не будь так строга к себе. Ты должна мыслить позитивно. У моей бабушки в прошлом году был инсульт, и нам сказали, что у нее шанс в пятнадцать процентов выйти из больницы живой. Прошло восемь месяцев, а инсульта как будто и не было. Она полностью выздоровела. Врачи иногда ошибаются.

Я не хочу напрасно надеяться…

— Да. Неважно, — я заставляю себя слегка улыбнуться и направляюсь к кассе, чтобы дождаться клиента. Днем в четверг, как известно, мало народу.

— Держи свою хорошенькую головку выше, — говорит Адри, подпирая подбородок рукой, после того как следует за мной к стойке. — И знай, что я здесь для тебя, куколка.

Ее слова — отголосок тех, что я прочитала на экране отца несколько ночей назад, тех, которые я уже практически выучила наизусть.

Моя нижняя губа дрожит. Зажмуриваю глаза, пока зрение не затуманивается. Волна подавленного, заглушенного гнева разливается по моим венам, пока моя кожа не начинает гореть.

Эти сообщения — все, о чем я думала всю неделю.

Я даже вижу их, когда закрываю глаза.

— О, Боже, Шер, — ахает Адриана, и бросается ко мне, положив руку на мою спину. — Что случилось? Это я что-то сказала?

По моей щеке течет слеза. Я смахиваю ее и прерывисто вздыхаю. Я не плакса. Я не драматична и не эмоциональна. Но последние несколько дней я почти живу вне своего тела. По крайней мере, только так я могу это описать, потому что ничто больше не кажется реальным. Я ни на что не смотрю по-прежнему. На каждую семейную фотографию, мимо которой я прохожу в коридоре. На каждую умную или милую остроту, или шутку, которая исходит из уст моего отца. На каждый ласковый, влюбленный взгляд, которым мама одаривает его, когда их взгляды пересекаются. Все это кажется… пустым.