Драгоценные камни времени

— Я даже не знаю, как начать. Ну ладно, начну с извинений. Я вам соврала — не получала я никакого хорошего домашнего образования. Нет, в смысле, получала, конечно, но профиль был не магический. И ничего необычного не было, вообще ничего. Но в прошлом году…. — Она запнулась, словно боясь перейти к сути рассказа, — Я-то думала, что магия проявляется как-то по-другому. Например, если бы я обожглась железом или что-то в таком духе…. Но в прошлом году — а я в это время готовилась к экзаменам, хотела поступать в колледж — что-то во мне сломалось, началось что-то странное. Мне никто так нормально и не объяснил, что со мной не так. Просто иногда, например, когда я сильно нервничала или пугалась, я падала в обморок, а просыпалась…. А просыпалась за несколько минут до того, как падала в обморок. В самом худшем случае — за час до того. Это ладно, самым жутким было то, что перенестись я могла на любое расстояние. По всем трем осям — икс, игрек и зет. Не знаю, как объяснить лучше. То есть могла отключиться в своей комнате, а очнуться на улице за четверть часа до того, как упала. А однажды вообще пришла в себя на крыше. Вот и вчера…. Или когда это было? Там я, наверное, очутилась под потолком, на балке либо на балконе, но не удержалась и упала. Короче говоря, именно после того, как я оказалась на крыше, меня нашла мисс Гризельда. Она объяснила, что это мое состояние опасно, но это-то я уже поняла. Мне было очень и очень страшно. Сперва я думала, что схожу с ума. Потом решила, что хожу во сне. Но ситуация была опасной не только для меня. Для меня опасность очевидная — в любой момент я могу упасть в Северный океан, или оказаться в горах и там замерзнуть…. Ну или также упасть, только с большей высоты. Но для других опасность даже больше. То есть я, оказавшись, например, за шесть минут до того, как я упаду, я могу пойти и, скажем…. Скажем, ударю себя по голове…. — она взглянула на округлившиеся глаза Стеллы и слегка запнулась, — Не могу найти пример лучше. В таком случае я не потеряю сознание, а значит, не ударю себя по голове. Понимаете?

Они дружно закивали.

— Что случиться в таком случае — не совсем понятно, но выяснять никто не хочет. Вот мне и сказали побыть здесь с год, меня должны были научить, по крайней мере, контролировать себя, чтобы больше не…. Ну, вы поняли. Вот, на самом деле, и все. Остальное, — она тяжело вздохнула, — вы видели.

Первой от странного рассказа очнулась Лейла. Встряхнула головой — ее роскошные волосы напомнили морские волны — и только потом заговорила.

— Мы будем с тобой

Прозвучали эти слова довольно просто. Но Лейла вряд ли представляла, как нужны были Малке эти слова. Но идиллия была быстро нарушена появлением мисс Офелии, между прочим, очень своевременным — Малке уже стало тяжело сидеть, заболела спина. Компания была изгнана из комнаты, Малка приняла еще одну порцию лекарства и вскоре уснула спокойным сном без сновидений. А на цепочке, обрамляющей ее шею, поблескивал и переливался камень, будто заключивший в себя воды Тихого океана.

V

Малка провела в медпункте еще неделю. Дни пролетали довольно однообразно: она просыпалась, завтракала, потом пыталась подняться, а через пару дней даже начала прогуливаться по комнате. После этого снова ложилась и принимала лекарство, после которого быстро засыпала. Потом просыпалась, и все начиналось заново. Почти каждый день кто-нибудь приходил ее проведать. Правда, после прошлой встречи мисс Офелия установила правило — только один визитер в день, да и то если Малка не спит. Поэтому Флора, Блум и Текна так и не смогли с ней увидеться.

Но вот неделя прошла, Малка уже уверенно держалась на ногах и мисс Офелия, наконец, вняла ее горячим просьбам отменить постельный режим. Малка перебралась в свою комнату, где за все проведенное в Алфее время ночевала всего однажды. Вместе с ней в комнату перебрался и цветок, который она, как и обещала, назвала Гризельдой.

Несмотря на то, что ходила Малка едва ли не также легко, как и до падения, мисс Офелия настояла на том, чтобы она ходила с тростью. Сама Малка, поначалу горячо отказывавшаяся от трости, смогла оценить ее достоинства всего лишь спустя несколько часов, проведенных на ногах, и от трости больше не отказывалась. Да и нельзя было не оценить преимущества, дарованные тростью, в том числе и некая импозантность, Малкой приобретенная. За эту импозантность, правда, приходилось расплачиваться заинтересованными, а иногда даже и косыми взглядами в коридорах. Но даже это не могло омрачить радость Малки от возвращения к жизни за стенами медпункта, хотя это время и не могло не оставить напоминаний. Одним из них, разумеется, была трость. Второе же напоминание о событиях последних дней — бала, падения, недели в лазарете — всегда было с ней. Маленький синий камушек в золотой клетке, висевший на тонкой, как шелк, золотой цепочке. Вероятно, она не смогла бы объяснить и себе, почему она, Малка, носит подаренный незнакомцем камень. Но этим вопросом она не задавалась.