Драгоценности Жозефины

– Куда ж от тебя денешься? – вздохнул Андрей. – Только быстро результат не обещаю, придется подождать.

– Подожду. Спасибо, Андрюха!

* * *

В следующий раз, позвонив бывшему коллеге, Морсин договорился с ним о встрече.

Они сидели в уютном ресторанчике, ели отменно приготовленную баранину с овощами и под приятное чешское пиво вели разговор.

– Вот они, фигуранты, которыми ты интересовался. Все они пересекались с Каталымовым в местах не столь отдаленных и теперь находятся на свободе. – Андрей вытащил из папки досье. – Из них я выделил двоих: Кургузова и Завадского – они из Питера.

– Спасибо, – поблагодарил Морсин и с интересом принялся читать досье.

– Что это за квартира, которую под Жорика обработали? – оторвал его от этого увлекательного занятия Андрей.

– Квартира – самая обыкновенная. Она примечательна разве что трупом не вовремя вернувшейся хозяйки. А Жорик, как известно, с мокрухой не связывается, да и алиби у него.

– Не связывается, это верно. И что, твою клиентку обвиняют в этой квартирной краже с убийством?

– Да, ее обвиняют и в краже, и в убийстве. Но не в этих, а совершенных в другой квартире.

Олег в общих чертах изложил суть дела, по которому подозревают Татьяну.

– Дворянкин. Знакомая фамилия. Где-то я ее слышал, – задумчиво произнес Андрей, выслушав товарища. – Дай вспомнить. Кажется, Роман Дворянкин проходил свидетелем в деле гибели монтажника, который работал на стройке при реконструкции Константиновского дворца. Ну точно! А я еще думал, где я слышал фамилию Завадского? Они во дворце вместе с Дворянкиным работали.

– В том самом дворце, в котором проводятся встречи первых лиц государств?

– Именно. И случилось это как раз перед самым саммитом, приуроченным к юбилею города. Ну ты понимаешь: трехсотлетие Петербурга, высокие гости, разрезание алой ленточки в честь открытия воссозданного из руин дворца… и совсем некстати криминальный труп в коллекторе. Монтажник Гашенкер делал отверстие в стене под шкаф, и эта стена на него обрушилась. Надо сказать, коллектор дворца – это то немногое, что от него осталось. Все остальное, что мы сейчас имеем, – новодел разных времен. Кирпичная, построенная еще в Петровскую эпоху, стена была крепкой, при Петре кирпич клали на совесть. Странно, что она обвалилась. Круговая кладка – красиво и надежно, сейчас так никто не строит – невыгодно. Думается мне, что обвалу кто-то поспособствовал. Находился там один деятель, во время обвала. Его только слегка осколками поцарапало. Друг погибшего, Роман Дворянкин, – ваш нынешний покойник. Утверждал, что ему «чудом повезло», так как он отлучился. Конечно же, когда Гашенкера засыпало, он ринулся его спасать, но какое там! – ангелы того уже прибрали. Его рассказ выглядел сомнительно, да и личности Дворянкина и Гашенкера вызывали вопросы. Программист Виталий Гашенкер и экономист Роман Дворянкин, скрыв свое образование, зачем-то нанялись монтажниками на стройку. А ведь могли бы сидеть в офисах за компьютерами на гораздо больших окладах. И зачем им понадобилось идти в монтажники – непонятно. Дворянкин объяснил сей экстравагантный шаг желанием доказать возлюбленной, что он не боится черной работы, а Гашенкер в знак солидарности составил ему компанию. Вот такой вот юношеский романтизм и беззаветная преданность дружбе. Никто ему, конечно же, не поверил, потому что все это выглядело довольно-таки странно, но на носу были сдача объекта и саммит… так что дело благополучно закрыли, списав смерть монтажника на несчастный случай.

– А что Завадский? Его тоже подозревали?

– Нет. Завадскому повезло – он в момент обвала монтировал на поверхности охранные датчики, и его видела куча народу, так что он остался вне подозрений. Но Завадского тоже допрашивали в связи с гибелью Гашенкера, поскольку они состояли в одной бригаде.

Стрельна. Март 2003 года

Впервые оказавшись на стройплощадке, Гашенкер и Дворянкин впали в прострацию. Они разглядывали покрытые грязным снегом колдобины и укрытые в леса постройки.

– А где, собственно, дворец? – нарушил тишину Виталий.

– Да вот же он, – махнул рабочей перчаткой в сторону неказистого здания сопровождавший их техник. – Ну что, не передумали работать?

– Нет, – твердо ответил Дворянкин.

Виталий совсем сник. Затея товарища с самого начала ему не понравилась, а после хождения по мартовской грязи, стояния под мокрым снегом и глотания свежего, до мурашек, ледяного ветра ему захотелось развернуться и уйти прочь, и если бы не Роман, он так и сделал бы. Но с энергичным другом, одержимым идеей, не очень-то поспоришь – легче смириться, подчинившись его железной воле.

Троица, возглавляемая техником в телогрейке, каске, надетой поверх вязаной шапочки, и высоких рабочих сапогах, двинулась к одному из зданий – такому же неприглядному, как и остальные, – оформляться на работу.