Драгоценности Жозефины

Вот он, его звездный час! Георгий всегда знал, что рано или поздно это случится. Какой бы сложной, порой тягостной ни была его жизнь, судьба все равно его выведет на дорожку признания и славы. Пусть эта дорожка не как у других – прямая, устланная мягким ковром, а извилистая, продирающаяся сквозь туман и канавы. Это не важно, главное, что в результате стоять ему на Олимпе, увенчанным лаврами.

* * *

Тусклое освещение, духота и теснота – оценила Таня обстановку камеры, куда ее привели. Почти как у деда в квартире или как в подвале, вспомнила она свое детство. В подвале все-таки было гораздо лучше, спокойнее, и там она себя чувствовала королевой. Королевой двора с преданной свитой. Где она теперь, эта свита? Давно разлетелись все кто куда. Чапа окончил техникум и теперь работает в метрополитене, что-то там ремонтирует. Женился, воспитывает двоих детей. Маркиз уехал за границу и неплохо там устроился. Виконт бороздит моря на рыбном траулере. Серый попал в колонию для несовершеннолетних из-за какой-то ерунды и тем самым определил свою судьбу. Что с ним сейчас, Таня не знала. Видела его однажды, много лет назад, даже не узнала его – до того изменился. Оно и понятно, колония не санаторий, здоровья и красоты не добавляет. Таня с ужасом подумала, в кого превратится она, когда отсюда выйдет. Если выйдет, конечно, а не загнется в таких условиях. Впрочем, ей было все равно – жизнь казалась штукой препаршивейшей. Что здесь настроение – хоть в петлю лезь, что там, на свободе.

Она сидела на жестких тюремных нарах, обхватив колени руками. Я его убила? – спросила себя Татьяна. Девушка закрыла глаза, улетая мыслями в тот день, когда набрала злосчастный номер телефона ясновидящей. Пожалуй, с него все и началось.

– Когда можно к вам прийти? – голос Тани звучал отчаянно. Чтобы понять ее состояние, не нужно было быть психологом. И вообще, те, у кого все хорошо, сюда не звонят.

– Когда ты хочешь? – спокойно ответили на том конце, без церемоний перейдя на «ты» в одностороннем порядке.

– В субботу можно? В ближайшую!

– Хорошо. Могу принять тебя в три часа. Записывай адрес…

Таня старательно записала. Адрес был удобным – центр города, не нужно бродить по окраинам среди новостроек. Дома в центре Тане казались безопаснее, если идти туда в незнакомую квартиру к незнакомым людям. Дома с неповторимым обликом, как яркие личности – они индивидуальны, и им веришь больше, чем новостройкам, – неприметным серым людям из толпы. Хоть эту ясновидящую ей и порекомендовала знакомая, все равно девушка не могла не думать о мерах предосторожности. Ее одолевали страхи и сомнения. А что там? А вдруг? Идя туда, она положила в рюкзак электрошокер.

Широкая лестница, просторный, как вестибюль театра, холл, высокие потолки. Таня поднялась на третий этаж без лифта, хотя тот журчал где-то рядом. Лифт тоже выглядел непривычно – с закрывающимися вручную дверями, с огороженной металлической сеткой лифтовой шахтой, так что с лестницы можно было увидеть, на каком этаже он находится.

Сверившись с бумажкой, Таня позвонила в квартиру. Ей открыли сразу же. Женщина средних лет, без ожидаемой магической атрибутики, одетая в обычную домашнюю одежду.

– Проходи в комнату, я сейчас подойду, – пригласила она.

Таня уселась в глубокое кресло за низкий стеклянный столик. Огляделась: включенный для фона телевизор, комнатные растения, открытое окно, из которого доносятся звуки улицы. Открытое окно Таню немного успокоило. Если что, можно будет привлечь к себе внимание – закричать или что-нибудь бросить, – прикинула она.

– Кофе будешь? – предложила хозяйка.

– Нет. Если можно, водички, в горле пересохло, – Таня сказала и осеклась. Не нужно было просить воду, но слово не воробей – ей уже принесли воду в высоком стакане.

Когда женщина вышла, Таня вылила половину стакана в один из цветочных горшков, создав вид, будто немного отпила. Береженого бог бережет, решила она. Мало ли чего ей туда подмешали.

Села в кресло, прислушалась: из глубины квартиры доносится шуршание. Гадалка вернулась с кофейной чашкой в руках и поставила ее перед Таней.

– Это мне? – спросила она.

Женщина даже не кивнула – ответ подразумевался сам собой. «Спасибо, я не хочу», – собиралась сказать Таня, но вместо этого взяла в руки чашку и медленными глотками стала пить. Кофе был так себе – не сказать что совсем уж дрянной, но и не особо вкусный. «А если там снотворное?» – испуганно думала она, но сопротивляться сильному взгляду хозяйки не смогла.

– Ты в кольце, и оно будет сжиматься, пока не задушит тебя, – сказала та, разглядывая рисунок, оставленный на стенках чашки и на блюдце.

Таня с любопытством смотрела на кофейную гущу в виде кривобокой буквы «о». Она так писала в пять лет, когда осваивала письмо.

– Ты отдаешь энергию человеку, который тебя не ценит. Вычеркни его из жизни, иначе погибнешь сама. – Гадалка скользнула своим взглядом по бледному лицу Татьяны, на котором отпечатались страдания и бессонные ночи.