Драгоценности солнца

Возможно, время, проведенное с Эйданом и не было таким спокойным, признала она, хотя Джуд прилагала все усилия, и они никогда не оставались наедине. Но присутствие других людей не мешало ему флиртовать с ней, позволять себе те самые долгие взгляды, о которых он говорил, или ленивые, незаметные улыбки, легкие прикосновения к ее рукам, волосам, лицу.

Что в этом было плохого? — таким вопросом задавалась Джуд, когда шла с букетом цветов на вершину холма к могиле Мод. Каждая женщина имеет право на флирт. Может она, в отличии от цветов в ее руках, цветет позднее. Но все-таки, лучше поздно, чем никогда.

Ах, как она хотела расцвести. Мысль об этом была такой волнующей, такой захватывающей и пугающей, как мысль о том, чтобы писать. Разве не прекрасно обнаружить, что ей нравится, когда с ней флиртуют, когда на нее смотрят так, словно она красивая и желанная? Господи, если она останется в Ирландии на все шесть месяцев, то, когда вернется в Чикаго, ей же будет тридцать лет — самое лучшее время, чтобы почувствовать себя привлекательной.

Ее муж никогда с ней не флиртовал. И если ее не обманывает память, то самым лучшим комплиментом по поводу того, как она выглядит, была фраза, что выглядит она довольно мило.

— Женщина не хочет слышать, что она мило выглядит, — бормотала Джуд, садясь рядом с могилой Мод. — Она хочет слышать, что прекрасна, сексуальна. Что выглядит сногсшибательно. И неважно, даже если это неправда. — Она вздохнула и положила цветы у надгробного камня. — Потому что в тот момент, когда эти слова произносятся, и женщина их слышит — это самая, что ни на есть, правда.

— Тогда могу ли я сказать, что ты прекрасна, как цветы, которые ты принесла в этот чудесный день, Джуд Франциска?

Джуд подняла голову и уперлась взглядом в дерзкие голубые глаза человека, которого уже встречала раньше на этом же самом месте. Глаза, смущенно подумала она, которые так часто виделись ей во сне.

— Вы так тихо ходите.

— Это место предназначено для негромких шагов, — он присел на мягкую траву и цветы, украшавшие могилу Мод, что оказалась между ними.

Вода в древнем колодце словно шептала языческую песенку.

— И как ты поживаешь в доме на Холме Фей?

— Замечательно. А у вас здесь семья?

Его голубые глаза подернулись дымкой, а взгляд устремился куда-то поверх камней и высокой травы:

— У меня здесь те, кого я помню и те, кто помнит меня. Однажды я полюбил девушку и предложил ей все, что имел. Но прежде всего, забыл предложить свое сердце. И забыл сказать ей самые главные слова.

В его взгляде на Джуд стоял скорее вопрос, чем утверждение.

— Слова ведь важны для женщины?

— Слова имеют значение для любого. И от невысказанных слов остаются пустые места, — как глубокие, темные дыры, думала Джуд, в которых рождаются сомнения и неудачи. Несказанные слова причиняют такую же боль, как пощечины.

— Да, но если бы мужчина, за которым ты замужем, говорил их тебе, то тебя бы здесь сегодня не было. Я прав? — И когда она в шоке уставилась на него, только ухмыльнулся. — Он никогда даже и не думал о них, и произнесенные, они оказались бы сладкой ложью. Но ты уже знаешь, что он не твой единственный мужчина.

Маленькие язычки страха поползли вдоль позвоночника Джуд. Нет, не страха, задохнувшись, осознала она. Не страха, а восторга.

— Откуда вы знаете про Уильяма?

— Я знаю обо всем понемногу, — он снова слегка ухмыльнулся. — Мне интересно, почему ты винишь себя в том, чего не делала? Хотя, женщины всегда были для меня очаровательными загадками.

Джуд предположила, что ее бабушка говорила с Мод, а Мод с этим мужчиной, но совсем не задумалась о том, что ее личная жизнь и проблемы обсуждались незнакомыми людьми просто за чашкой чая:

— Не могу представить, что мое замужество и его неудачный финал представляет для вас особый интерес

Если холодные интонации в ее голосе и испугали его, по легкому движению плеч мужчины этого было незаметно.

— Я всегда был немного эгоистичен, и в той длинной череде совершенного тобой и того, что еще будет совершено, может оказаться то, чего я желаю больше всего. Прошу прощения, если я оскорбил тебя. Как я уже говорил, женщины для меня — загадки.

— Мне кажется, что это не относится к делу.

— Относится до тех пор, пока ты позволяешь. Мне интересно, а не ответишь ли ты на один вопрос?

— Зависит от вопроса.

— Это очень простой вопрос, но я хочу, чтобы на него ответила женщина. Джуд, скажи мне, предпочла бы ты пригоршню украшений, таких, как эти …

Он раскрыл изящную ладонь, на которой оказались слепящие глаза бриллианты и сапфиры, выжигающие слезы жемчужины.

— Бог мой, но как…

— Приняла бы ты их от человека, который знает, что твое сердце принадлежит ему, или предпочла бы слова?

Все еще ослепленная, она оторвала взгляд от драгоценностей, чье сияние и блеск стояли перед ее глазами и увидела, каким темным и отчаянно напряженным взглядом изучал ее незнакомец. Она выпалила первое, что пришло ей в голову, так как это казалось ей единственно верным.

— А что это за слова?

И он вздохнул… Тяжело… Его плечи, до этого гордо расправленные, поникли, взгляд смягчился и стал печальным: