Драгоценная

— Мы обязательно вернемся за вашей родственницей, как только оставим лию Аутсорскую в безопасном месте, под присмотром врача. — Капитан осторожно сжал мою ладонь.

— Лия уже в безопасном месте. — Я оглянулась, выискивая взглядом Каталину, и не удержалась от всхлипа. — В то время как моя тетя… Как вы могли оставить маленькую, беззащитную…

— Ничего себе беззащитная, — пробормотал кто-то из команды.

— Вы желаете что-то рассказать? — уняв подступающие слезы, как можно строже проговорила я.

— Ваша тетя успешно продержится до нашего возвращения, — примирительно проговорил Ларион. — Тем более мне показалось, что они знакомы с шейхом Лабимом.

Родственная солидарность и природная вредность не позволяли с ходу согласиться с капитаном в угоду какой-то молоденькой девицы. Тем более что он опять поступил так, как счел нужным!

— Да о чем с вами разговаривать…

Вскочив на ноги, я едва не выпала за борт оттого, что шлюпка резко качнулась, подпрыгивая на волнах. В попытке меня удержать Ларион схватился за маскировочную накидку и дернул ее на себя. К этому моменту я уже направилась в противоположную сторону, стремясь быстрее добраться до борта «Алаты», ткань затрещала и осталась в руках капитана.

Я даже не сразу поняла, что вновь предстала перед моряками в бриджах и чулках, и сейчас — когда все уже знают, что я не юнга, а восходящее солнце разогнало спасительную темноту — я особенно остро почувствовала себя раздетой.

— Красота, — присвистнул один из моряков, и остальные поддержали его несдержанными смешками.

— Матрос, наряд вне очереди, и налегайте лучше на весла, — рыкнул капитан и протянул мне черную тряпку.

Игнорируя окружающих, я пробралась к борту корабля, ухватилась за штормтрап и, поднявшись наверх, проследовала в каюту. Однако и в ставших почти родными стенах мне не удавалось найти покой. Грудь сдавливало непонятное волнение. Внутри как будто образовался клубок из разных чувств и переживаний: тревога, страх, ожидание неизведанного и лихорадочное волнение. И все эти эмоции затягивались в тугой узел в животе, когда я вспоминала взгляд Лариона там, в шлюпке. Даже невзирая на мой удручающий вид, он смотрел с откровенным восхищением, и от этого губы сами собой расползались в глупой улыбке.

Невольно я опять начала сравнивать его теперешнего с тем дворцовым кавалером: все такой же обаятельный, ироничный, дерзкий. Но при этом во дворце он вел себя сдержанно, холодно, отстраненно. Льер Идамас там, и капитан «Алаты» здесь.

Стук в дверь отвлек меня от самокопания. Мне совершенно не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать, поэтому к двери я шла очень медленно. На пороге стояло понурое создание с перепачканным лицом, одетое в тряпки, которые у меня и язык бы не повернулся назвать одеждой, с накинутой на плечи мужской курткой.

— Что вы здесь делаете, лия Каталина? Мне казалось, я дала понять, что не желаю никого видеть. — Я продолжала стоять в дверях так, чтобы у девушки даже мысли не возникло просочиться в мою обитель.

— Но капитан… Мне сказали… Я хотела… — мямлила фрейлина, переминаясь с ноги на ногу и обнимая себя за плечи.

— Ах, лия Армель, а я полагал, что первой фрейлине принцессы присущи сострадание и щедрость, — громко произнес появившийся в коридоре тар Турмалинский, стремительно приближаясь к нам.

— Вы верно заметили, льер Идамас, я как раз страдаю! Беспокойство за брошенную нами тетушку разрывает мне сердце.

С этими словами я попыталась грубо нарушить правила этикета и захлопнуть дверь перед носом незваных гостей, но Ларион успел подставить ногу, а затем, обхватив меня руками за талию, внес внутрь.

— Мы поможем вам смириться с утратой! Правда, лия Каталина?

Однако девушка все еще топталась на пороге и смотрела на нас широко распахнутыми глазами.

— Что же вы застыли? Проходите, располагайтесь.

Несмотря на то что меня уже поставили на ноги, я настолько растерялась от происходящего, что не предпринимала никаких попыток вырваться. От лежащих на талии горячих ладоней растекалось тепло. Даже когда Ларион аккуратно убрал упавший мне на лицо локон за ухо — я не нашла в себе сил остановить его. Стояла и, как завороженная, смотрела в синие омуты, теряя связь с реальностью.

— А где тут можно умыться? — разрушил очарование момента робкий девичий голос.

— У себя в каюте, — не задумываясь, ответила я, отходя от капитана и присаживаясь за стол.

— Собственно об этом я и хотел с вами поговорить. На корабле нет других свободных кают. — Льер Идамас предложил стул Каталине, после чего устроился на соседнем. — И других женщин тоже нет. Так что можно считать, что лия — ваша новая компаньонка.

Увидев мою реакцию на столь неординарное предложение, тар поспешил исправиться.

— Ну или вы — ее. Я полагаю, вы сможете разобраться с этим вопросом и без меня. В любом случае, уважаемые фрейлины, вдвоем вам будет веселее.

После этого льер Идамас счел за лучшее поспешно удалиться, но напоследок оглянулся, чтобы спросить:

— Кстати, лия Армель, вы не знаете, куда делся мой юнга?