Драфт

Почему он без жены? Они развелись? Но на его пальце все еще обручальное кольцо. Может, он какой-то психопат, и у него вообще жены нет? Я не помню, чтобы в его квартире находились какие-то женские вещи. Что, если он выдумал жену? Для чего, правда, непонятно.

Хочет втереться в доверие, говоря, что не заинтересован в близости со мной, а сам потом все же пойдет продавать меня в сексуальное рабство?

Впрочем, я все еще не против. Я и так сексуальная рабыня Фрэнка.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Как только официантка ставит перед ним стакан с водой, он усмехается и делает глоток. Я тут же прошу ее принести мне пина коладу и на мгновение погружаюсь в свои мысли.

Все еще не могу осознать происходящее. Когда я сбегала из его квартиры, то и подумать не могла, что еще хоть раз его встречу. У меня даже мысли такой не было. Едва он уснул, я тихо выбралась из его дома и попросила мужчину на ресепшене его жилого комплекса вызвать мне такси, на котором доехала до «Оклахомы», забрала свои вещи и поехала за Фрэнком в участок.

Надо ли говорить, что его первым вопросом стал «Где ты была целые сутки, дрянь?».

Думаю, не надо. Это очевидно. И рассказывать, как он впечатал мое лицо в стену, пока жестко брал сзади, тоже не стоит.

– Хлоя, все в порядке? – прерывает мои мысли низкий голос Эштона.

Нет смысла лгать ему. Но и правда здесь неуместна. Просто молчу, глядя в его взволнованные глаза, пытаясь не выдать то, что едва сдерживаю слезы.

– Хлоя… – начинает он, но я знаю, что будет дальше, поэтому перебиваю его:

– Как прошла экскурсия?

– Отлично, – спустя несколько секунд тишины отвечает он. – Успел посмотреть только часть острова Закинф, так что планирую вернуться туда на днях. Хочется посмотреть на бухту Навайо с высоты птичьего полета. А еще Омир, мой гид, пригласил меня на греческий праздник в эту пятницу. Пойдешь со мной?

– Не думаю.

– Жених не одобрит?

– Если мы собираемся ужинать вместе, то нужно установить некоторые правила. Например, никаких упоминаний Фрэнка.

– Ты ведь собираешься провести с ним всю жизнь. Неужели не хочется говорить о своем любимом каждую секунду? Я думал, именно так делают невесты.

Прикрываю веки.

– Эштон, – устало выдыхаю.

– Ладно, прости. Но если захочешь пойти со мной, дай знать.

Киваю и принимаюсь за салат. Остаток ужина мы проводим в тишине.

На улице уже совсем стемнело, и очертание моря растворилось и слилось с темно-синим небом, на котором ярко сияет одинокая звезда. Шум волн, прибивающихся к галечному пляжу, стих. Поразительную тишину вокруг нарушает лишь песня Эда Ширана, звучащая из колонок, стоящих по углам. Я жую восхитительный сыр и покачиваю ногой под столом в такт.

Perfect. Моя любимая песня.

Его музыка всегда вызывала в груди какой-то особенный трепет. Когда я училась в академии танца в Нью-Йорке, то танцевала под каждую его песню и чувствовала, что могу горы сворачивать. Они вдохновляли меня, заставляли сердце биться чаще.

Мне бы хотелось, чтобы мой свадебный танец тоже был под эту песню. Может, отцу даже удалось бы уговорить Эда приехать на свадьбу и осчастливить меня исполнением своих потрясающих песен вживую.

Вот только я выхожу за Фрэнка. А Фрэнк ненавидит «попсятину», как он называет его творчество. А я ненавижу Фрэнка. Не из-за Эда, конечно, но это просто еще один пунктик в длиннющем списке причин, по которым я тайно мечтаю о смерти своего жениха.

Да, он лишил меня танца под Perfect, но еще он метафорически лишил меня жизни. Забрал у меня все. Мечты, желания, собственное мнение. Он сделал меня никем. Пешкой в его игре.

Но сейчас ведь его здесь нет… От осознания этого внутри вдруг загорается огонек. Резко вскидываю голову и вдруг произношу:

– Знаешь, я пойду с тобой. В пятницу.

Эштон вскидывает бровь, а затем ухмыляется:

– Там дресс-код. Будь в белом.

ГЛАВА 14 JAY-WAY, JONASU – NO, I’M NOT OK (REMIX)

Эштон

Три дня спустя я просыпаюсь и зажмуриваюсь от яркого света. Выпрямляюсь на руках и смотрю прямо перед собой. Прямо за панорамным окном во всю стену небо окрашено светло-серым цветом. Туман закрывает собой вид на залив, скрывая его ото всех. Поднимаюсь с постели и подхожу к открытой двери, ведущей на террасу. Здесь пахнет дождем, и лужи на графитовой плитке говорят о том, что ночью он изрядно поливал с небес.

Тянусь к телефону и удивленно вскидываю брови, осознав, что уже половина двенадцатого. Давно я так долго и крепко не спал. Пишу Эбби:

Эштон:

Доброе утро, ты все еще беременна?

Ответ приходит через минуту:

Эбби:

Если ты ищешь повод свалить с острова, то даже не надейся. Я буду беременной на протяжении всего твоего отпуска.

Улыбаюсь.

Эштон:

А как Чендлер?

Эбби:

фото Чендлера, грызущего игрушку, в обнимку с Эбби.

Эбби:

Даже не вспоминает о тебе.

Закатываю глаза.