Дозоры

– Высший уровень Силы, – сказал Гесер. – Цвет… Светлый или Серый. Отсутствие вредоносных намерений. При этих условиях преодолеть наложенные чары возможно. А умея стирать память – можно пройти и мимо охраны. Либо заблокировав у них воспоминания об отъезде уважаемой Киллоран, либо стерев вообще воспоминания о прошедшей мимо Иной. Я думаю, что, проверив всех, кто был на охране, мы найдем эти блоки, снимем их и узнаем день и час, когда она пришла.

– Ушла она только что, – сказал я. – Я ведь сразу после разговора двинулся искать Ольгу, она обещала сама отдать документ на перевод. А на самом деле явно вышла вслед за мной и смылась. Борис Игнатьевич, так кто это может быть? Светлых Высших мы всех знаем, нас не так много, даже отставников. Серые – это Инквизиторы?

– Не обязательно, – сказала Ольга. – Это могут быть Иные в процессе смены цвета. Сам знаешь, случается потрясающе редко, обычно с Высшими. Иногда цвет меняется до конца, иногда застывает посередине, как у Инквизиторов.

– Высший, могущий быть любого цвета, – сказал я. – Прекрасно. Чувствую себя идиотом.

– Не надо, – сказал Гесер. – Если я за свою довольно долгую жизнь не подумал об опасности амнезийного воздействия – то я и есть самый больший идиот.

– В любом случае влиять должен был Высший, – сказала Ольга. – И очень-очень профессионально. Мастерски.

– Я понимаю, к чему ты, – кивнул Гесер.

– И я тоже, – пробормотал я. – Вампиры. Даже самый слабый вампир – мастер амнезии.

– Причем не только из-за секрета в слюне, – кивнула Ольга. – Высший вампир – мастер иллюзий. Это мог быть даже мужчина… Ты там с ней не целовался, Антон? А то, может, это не вампирша, а вампир был.

– Тьфу на тебя, – ответил я.

Ольга засмеялась:

– Ладно-ладно, я Свете ничего не скажу.

– Еще раз тьфу, – сказал я с чувством. – Спасибо за попытку меня развеселить, но я в порядке. Борис Игнатьевич, больше ничего нет? Вмешательств, маячков?

– Нет. – Гесер покачал головой. – Все было сделано ювелирно. Как ни трудно мне это предположить, но возможно – наш незваный гость желал добра.

– Будь он самым что ни на есть Темным, умирать ему тоже не хочется, – кивнула Ольга. В ее сумочке, лежащей на полу, звякнул телефон, Ольга наклонилась, достала его, молча приложила к уху. Помолчала, что-то выслушивая. Сказала: – Понятно. Продолжайте.

– Из архива? – спросил я, когда Ольга спрятала телефон.

– Да. Все чисто. Следы пребывания постороннего есть, но ни человеческие методы, ни наши ничего не дают. В общем, и не ждали… Антон, ты хотел что-то узнать у Гесера, когда искал меня.

Гесер приподнял бровь, посмотрел на меня. Спросил:

– Хотел узнать у меня, а пришел к Ольге?

– Вопрос деликатный, – объяснил я. – Гесер, кто стоит над тобой?

– Не понял. – Гесер начал хмуриться сильнее.

– Ты глава Светлых Москвы. Ну и всей России, конечно. В какой-то мере, наверное, и сопредельных территорий, да?

– В какой-то мере, – сказал Гесер. – Это все мой тибетский империализм, видишь ли. Ну и то, что Ночной Дозор Киргизии, к примеру, возглавляет Иной второго уровня.

– Кто возглавляет Светлых Европы? А всего мира?

– Ответ простой в обоих случаях, – сказал Гесер. – Никто.

– Этого не может быть.

– Кто глава всех людей земного шара?

– Про ООН не будем, – сказал я. – Но при всем моем старомодном человеческом патриотизме – США самая сильная страна мира.

– Разумеется, – отмахнулся Гесер. – Однако они не возглавляют мир по одной поразительно простой и смешной причине, которую я не буду сейчас объяснять. У людей нет самого-самого главного правителя. У Иных – что Светлых, что Темных – тоже.

– А если потребуется? – спросил я. – Документ из архива датирован одна тысяча двести пятнадцатым годом. И кто-то подписал его от имени Света. Если вдруг сейчас потребуется решать какой-то очень важный вопрос…

– Его и требуется решать, – сказал Гесер. – И об этом я уже сообщил всем региональным дозорам, как Ночным, так и Дневным. В письме, которое подписано мной и Завулоном, заверено клятвой Света и клятвой Тьмы.

– И что? – спросил я напряженно.

– Дальше будет так, как уже несколько раз случалось в истории. Мне и Завулону будет дано право принимать решение от имени Света и Тьмы. Формально мы будем главными. В решении этого вопроса.

– Так просто? – воскликнул я.

– Демократия в ее высшем выражении. – Гесер ухмыльнулся. – Хотя нет, скорее это похоже на тот коммунизм, который мы хотели когда-то построить. Два разумных и ответственных чело… кхм… бывших человека, обладающих достаточными знаниями и жизненным опытом, волей судьбы оказавшиеся в нужном месте и в нужное время, облекаются правом решать за всех.

– Ефремов, – сказал я.

– Хороший был дядька, жаль, что человек, – кивнул Гесер. – А на самом деле – простая целесообразность.

– То есть две стороны мы нашли, – сказал я. – Это уже хорошо. Теперь ведьмы, оборотни, вампиры и непонятно что.

– Если, конечно, мы все поняли правильно, – сказал Гесер скептически. – Ведьмы – да. Все остальное – я не уверен.

– Уже работаем, – сказала Ольга. – Все ориентированы на новые данные.

– Что мне делать? – спросил я.

– Родных навести, – посоветовал Гесер.