Дозоры

Слушая этот сюрреалистический диалог, я озирался по сторонам. Двуединого нигде не было. Он не гнался за машиной, он не бежал рядом по тротуарам.

— Папа, проверь крыши, — вдруг сказала дочь.

Это был не самый красивый и туристический район Санкт-Петербурга. Но все-таки и не новостройки. Дома вокруг были старые, как минимум начала двадцатого века. Разноэтажные, с самыми причудливыми крышами — и более плоскими, и крутыми, с мансардами, башенками, узорчатыми фронтонами.

— Нет… — сказал я. — За нами не гонятся.

— Этого не может быть! — воскликнула Светлана. Снова резко свернула в совсем уж узкий переулок. — Они тут, тут!

С этим я был совершенно согласен — Двуединый где-то рядом. Но он за нами не гнался. Двигался впереди, заманивая нас куда-то? Влияя на Светлану, заставляя ее следовать в нужном направлении? Тоже возможно. Все возможно, но если отбросить невероятное, то ответ очевиден.

Я нырнул обратно в машину. Потер пальцем кожаное сиденье под детским креслом. Улыбнулся мальчику, внимательно следившему за моими действиями. А потом развел руки — двери распахнулись, и мои маленькие соседи вылетели из машины вместе с креслицами.

Переулок, по которому мы ехали, был очень, очень узким. Оба креслица врезались в стены домов.

— Папа! — закричала Надя в ужасе.

Светлана резко затормозила. Непонимающе уставилась на меня. Я смотрел на женщину. Та хмурилась, терла двумя пальцами лоб. Это никак не походило на поведение матери, у которой только что вышвырнули из машины двух детей.

— Машина не новая, детские кресла тоже, — сказал я. — Но на сиденьях нет следов от кресел, их только что поставили. Гони!

Светлана покачала головой, в ужасе глядя то на меня, то назад. Я тоже обернулся — кресла лежали на снегу, у одного расплывалось красное пятно.

— Антон… Антон, мне кажется, ты ошибся… — тихо сказала Светлана.

— Я не ошибся, — упрямо сказал я. — Женщина, это ваши дети?

Женщина клюнула подбородком — и завалилась на «торпеду».

— Она сознание потеряла! — воскликнула Светлана.

— У нее шок от оборванного контроля! — ответил я. — Она марионетка! Ею управляли!

— Кто? — закричала Светлана.

— Эти… дети! — Я мотнул головой. — Это они — Двуединый!

Светлана заглушила мотор.

— Я так не могу! Я должна проверить!

— Огненный дождь прекратился, — задумчиво сказала Надя.

— Мог просто бензин закончиться. — Светлана вылезла из-за руля. — Я проверю…

— Стой! — Я выскочил следом. Поймал ее за руку.

Мы стояли возле машины, закупорившей собой весь переулок. За нами лежали два детских кресла, из одного торчала неподвижная ручка.

— Ты убил детей, — тихо сказала Светлана. — Ты…

Я поднял руку — и вал Силы покатился по переулку. Грубая, ненацеленная энергия. Простейшее заклинание — Пресс. И что особенно важно — остановить его можно только таким же простым методом. Выбросом чистой Силы.

Светлана смотрела на меня, закусив губу. Я чувствовал, что она мне не верит. Что ей сейчас безумно хочется остановить Пресс и кинуться к креслам, посмотреть, что там с детьми, попытаться им помочь…

Она мне не верила. Но ждала.

Пресс полз по переулку мутной дымчатой волной — это неторопливое и не слишком эффектное заклинание. За ним оставался ровный сверкающий снег, выглаженный до зеркальной глади. Кое-где попадались сплющенные, похожие на рисунок пивные банки. В одном месте — стеклянная аппликация бутылки. Еще в одном, после легкого хруста, образовалась проекция мусорной урны на плоскость, совершенно лишенная объема, спрессованная и вдавленная в асфальт.

Я как-то отстраненно подумал, что если действительно ошибся, то сейчас переулок станет похож на фильм ужасов. И что у меня последний шанс остановить Пресс. А еще я понял, что останавливать его не стану.

И в ту же секунду, когда Пресс готов был перемолоть и креслица, и детские тела, за мутной волной что-то взметнулось, дернулось, изменяя форму и размеры. Встречный толчок Силы — и мое заклинание исчезло.

Как и кресла с детьми. Вместо них стояли Светлый маг Денис и Темный маг Алексей.

Или правильнее будет сказать — их оболочки?

— Как понял? — спросил Денис. Голос у него был тот же, что и раньше. Ровно тем же тоном он говорил мне в офисе: «Здравствуйте, Антон». Парень он был вежливый, но ко всем предпочитал обращаться по имени.

— По комплексу причин! — выкрикнул я.

У меня изо рта шел пар. У Дениса — нет.

— Денис, если ты меня слышишь, — сказал я. — Если ты где-то там еще жив… пытайся сопротивляться! Это сумрак. Это еще одно его проявление. Ты можешь бороться…

Денис засмеялся.

— Городецкий, ты так себя ведешь, будто меня злой маг воли лишил. Все совсем иначе, Городецкий! Я впустил его в себя!

Он протянул руку Алексею, тот шагнул с тротуара на проезжую часть. Маги взялись за руки.

— А теперь мы одно целое! — добавил Алексей.

Ну, все понятно. Обычный словесный понос одержимого. «Я сам впустил это в себя!», «Теперь я стал сильнее, мудрее и не потею!», «Когда я позволил Темному думать за меня — мир стал прост и понятен!».

— Как же я рада, Антон, — сказала Светлана и взяла меня за руку. — Как же я рада, что ты был прав!