Дозоры

Все настойчивее хвойный дух взялись перебивать посторонние ароматы – печным дымом запахло, соляркой, скотом. Смирившись с тем, что, по всей видимости, круг получился больше, чем изначально предполагалось, Ванька принялся соображать, какой населенный пункт может быть между городом и деревней Тимошкино. Километров пятнадцать от райцентра до Кривой сосны, километров тридцать от Кривой сосны до Тимошкино. А больше по пути следования рейсового автобуса никаких остановок не предполагалось. Конечно, могла тут быть какая-нибудь заимка, ради которой делать остановку никто не станет. Или лагерь геологов, например. Хотя какая у геологов скотина? Может, тут лесничество: лесники – они и на лошадях ездят, и на машинах. А может, здесь вообще – оленеводческая ферма! Привезли сюда оленей из северных районов – и разводят себе!

Так, размышляя и мурлыча под нос что-то про горбушку и лавину ветра, Ванька дошел до того места, где дорога забирала влево, а не вправо, как помнилось. По обе стороны открылось пространство, засеянное пшеницей. Далеко-далеко сияла на ярком солнце выгнутая металлическая крыша то ли амбара, то ли ангара. Ни колосящихся полей, ни блескучих строений вдоль дороги Ванька не помнил – это факт. Однако и то, и другое делало его еще на пару шагов ближе к цивилизации. Вот доберется он до ангара и спросит, куда его занесло. Вероятнее всего, в этих местах две трассы районного значения проходят близко друг к другу. Нужно было выйти на одну, а он случайно выбрался на другую. Делов-то! Ну, придется, видимо, все-таки дождаться рейсового автобуса, доехать до райцентра, там пересесть на другой автобус, в сторону Кривой сосны… Да, целый день пропал, но ведь не зря! Уезжал он из лагеря утром рыжим «ботаником», а к вечеру вернется гангстером Белым с наколками на плечах.

Два мужика шли по обочине навстречу. Издалека начав приветливо улыбаться, Ванька с любопытством разглядывал их. Один высокий и тощий, пожилой уже, но в резиновых кедах и белой футболке с эмблемой «Динамо». Другой – кряжистый, коротконогий, с цыганской бородой и в расстегнутом пиджаке, под которым – ни майки, ни рубашки, один только волосатый торс. Конечно, в этих местах, возможно, и принято так ходить, но Ванька не одобрял неопрятности и несоответствия в одежде. Если ты уже вышел на пенсию – какие могут быть кеды? Нужно носить что-то менее легкомысленное и более достойное, соответствующее статусу заслуженного работника, ветерана. А пиджак предполагает хорошо отглаженные брюки и рубашку – как можно его на голое тело надевать?! Неправильно, по Ванькиному мнению, одетая парочка медленно приближалась, оба смотрели прямо, но Ваньку, казалось, не видели, будто за спиной у него было что-то более интересное. А что там могло быть, кроме дороги и тайги? Хоть и вперед они оба глядели, но глядели тоже по-разному. «Цыган» – возбужденно и нетерпеливо, а «пенсионер» – спокойно, едва ли не прикрыв глаза. Шагов за двадцать Ванька громко с ними поздоровался:

– Добренького денечка, уважаемые товарищи местные жители! Имею я сурьезную трудность в определении, так сказать, конкретной точки своего нынешнего положения…

Ни единый мускул не дрогнул на лице у пожилого: как шел вперед, как смотрел прямо – так и продолжал идти, даже на миллиметр не сдвинув глаза в Ванькину сторону. Низкорослый здоровяк, наоборот, засуетился, заволновался еще больше, начальственно замахал на Ваньку руками – дескать, брысь отседова!

От неожиданности и растерянности Ванька только шире заулыбался и начал заново:

– Я грю – заплутал я! Я грю – не соизволите ли быть, если можно так выразиться, любезны, товарищи мужики…

За три шага «цыган» вдруг выскочил вперед и одним движением буквально смахнул Ваньку с обочины в кювет. Кувыркнувшись в воздухе, Ванька приземлился на копчик и взвыл, но уже через секунду подхватился, вскочил на ноги, сжав кулаки, развернулся. «Спортсмен» как шел – так и продолжал идти. Ну конечно, что ему за дело до каких-то студентов?! Подумаешь, отшвырнули с его пути какую-то букашку – разве это стоит хоть капельки внимания?! Заднице было больно так, что из глаз невольно брызнули слезы.

– Эй, вы! – завопил Ванька и полез обратно на обочину.

«Цыган» обернулся, оскалился и вынул из внутреннего кармана пиджака здоровенный тесак.

– Сиди там, говно!

Ванька опешил. Тесак замер буквально в полуметре от его носа, он так ярко блестел на солнце, он казался таким огромным и острым… Потом оружие исчезло – это «цыган» двинулся дальше, догонять своего спутника в кедах.

Ванька, все еще стоя на дне кювета, а руками держась за чахлую травку на обочине трассы, потаращился перед собой, хлюпнул носом и длинно выдохнул. Вот ничего себе! Спросил, называется, дорогу…