Дозоры

– Вы же папку принесли. Или это не нам?

– А! – Участковый смутился еще больше, спрятал папку за спину. – Нет, энто наши тараканы. Был в райотделе, выдали фотографии пропавших без вести – часть во Вьюшку передать, часть у себя повесить. К дозорным делам энто отношения не имеет. Вы уж простите повторно, я ведь просто так зашел, безо всякого дела…

Угорь и Сибиряк многозначительно переглянулись, оперативник задумчиво хмыкнул, руководитель пару секунд поискал что-то в кармане помятой тенниски.

– И хорошо, что заглянули, уважаемый Федор Кузьмич. Располагайтесь. Евгений нас сейчас чаем напоит. А что без повода зашли – так это даже к лучшему, верно? В нашей с вами ситуации отсутствие повода – штука прекрасная! Означает она, что на вашем участке все более или менее спокойно, противник не шалит, не провоцирует, на конфликт не идет. Верно?

– Ну, в общем, да, – стесняясь, ответил участковый.

Радостную новость о рождении внука он сообщил дозорному по телефону. Сейчас, при встрече, хотелось снова поделиться радостью, рассказать, каков малыш, как он смешно чмокает, сколько кушает, как трогательно шевелится на руках у деда, как счастливы они с Людмилой, а уж про дочку – и говорить нечего, как внимателен и предупредителен зять, какую кроватку он соорудил, какую коляску из Томска доставили! Но разве расскажешь это все в присутствии постороннего, да еще начальника, да еще такого древнего и сильного мага? Он небось столько рождений застал, стольких младенцев на руках подержал за пятьсот лет, да и вообще… Интересно ли ему слушать о людских радостях? Будь ребенок и впрямь потенциальным Иным – Сибиряк, может, и проявил бы интерес. Вот и сидел Федор Кузьмич на краешке дивана, с тоской обозревая интерьер. В окно пролез нахальный солнечный луч, преломился в гранях пустой стеклянной чернильницы и растопырился на потолке жуком-плавунцом, под столом сверкнул фабричной краской новый сейф – а больше и не на чем было задержать взгляд.

– Вы чувствуете, какой запах, дорогой Федор Кузьмич?! Это Евгений по Танюшиному рецепту чай заваривает, не иначе! – Сибиряк мечтательно закатил глаза, пошарил в кармане брюк и без перехода спросил: – Много пропавших-то в районе?

– Ну, много, не много, а у нас завсегда не без энтого. – Участковый наконец устроился на диване поудобнее, папку положил рядом с собой, принял из рук дозорного чашку исходящего паром травяного напитка, напрасно названного чаем, поскольку традиционная заварка в нем отсутствовала. – Бывает, что и местные умудряются в тайге заплутать. Зимой опасно – и зверь голодный, и морозы, и припасы быстро кончаются. Летом, конечно, в тайге выжить проще… Да что я вам-то рассказываю?! Сами небось знаете… Но летом у нас другая специфика – очень много городских приезжает, турпоходы всякие, сезонные лагеря, слияние с природой. Едрить твою редиску. Городской человек – он ведь неприспособленный. Ему стоит двести метров в сторону от тропинки отойти – все, почитай, уже заблудился.

– И что же? – заинтересовался Сибиряк. – Поисковые отряды собираете, местность прочесываете?

– Ну, нас-то редко привлекают. Разве что кто-то из своих, из деревенских пропал. Тогда да, собираемся всем миром, что называется. А для приезжих у нас специальное триединство – лесничество, охотинспекция и рыбнадзор. Совсем тяжелый случай образуется – солдатиков присылают для прочесывания местности. Ориентировки с приметами, фотографии – энто ведь так, на случай, ежели пропавшие из лесу к нашему шалашу выползут в полубессознательном виде. Ну или ежели какой-нибудь охотник из тутошних наткнется…

– А сейчас? Ну, скажем, в последние полгода-год – не увеличилось число пропавших?

Участковый помолчал, пошевелил раздумчиво бровями.

– Я ведь так понимаю, – наконец медленно проговорил он, – что энти вопросы неспроста. М?.. Думается мне, что в энти полгода-год, о которых вы спрашиваете, кто-то важный исчез. Из Иных – я только об Остыгане слыхал. Ишшо были пропавшие?

Сунув и позабыв ладонь в заднем кармане брюк, Сибиряк заходил по кабинету, поминутно натыкаясь на углы столов и шкафов.