Дознаватель

Не без внутреннего трепета я заглянула в лабораторию. Моему взору открылась большая заполненная разнообразным оборудованием зала. Сквозь огромные окна лился тусклый дневной свет. Лучи садовых софитов сюда не проникали. Вообще все помещения последнего этажа зависели в этом смысле от погоды за пределами купола.

На стенах лаборатории играли смутные тени. Несмотря на полутьму, лаборантки не посчитали нужным включить дополнительное освещение. Отовсюду слышалось мерное гудение, прерываемое то неожиданными щелчками, то требовательным писком. Сумрачную картину дополняла стерильная, напрочь лишенная индивидуальности, чистота. Ни одной случайной вещицы, личной безделушки, ничего, что могло порадовать взгляд или ненароком выдать сокровенные тайны работающих здесь женщин. Запахов тоже не было. Ни единого. Не пахло даже чистящими средствами, которых здешние уборщицы обычно не жалели. Возможно, воздух специально очищали и стерилизовали. В пользу моей версии говорил тот факт, что, переступив дверной проем, я попала под падающий сверху довольно мощный ветряной поток.

Как оказалось в такой огромной лаборатории управлялись всего три женщины. На них была точно такая же одежда, что и на первой: хлопчатобумажные пижамы зеленого цвета, шапочки для волос похожего оттенка и прозрачные пластиковые «забрала», надвинутые на лицо. Одна из лаборанток, молодая худощавая девушка, сидела перед огромным вытяжным шкафом и, засунув руки в герметично закрепленные прямо на стекле перчатки, осторожно производила внутри какие-то манипуляции. Две другие, постарше, сидя друг напротив друга за столом, заполняли ведомости. Из их беседы можно было догадаться, что они сверяли по документам количество использованных реактивов с реальным остатком и изначальными цифрами, после чего составляли отчет.

Я деликатно кашлянула, сообщив таким образом о своем появлении, и только потом позволила себе переступить порог.

На мой неуверенный кашель сразу отозвались.

– Проходите, – послышалось дружелюбное контральто.

Я присмотрелась повнимательнее. Одна из сидевших за столом лаборанток, полноватая женщина лет сорока, не спеша поднялась с белоснежного кресла, оставив в покое бумажку, которую незадолго до моего появления изучала. Спросив мою фамилию, она утвердительно кивнула, словно заранее ожидала моего появления, и направилась к другому столу, находившемуся рядом с крутящейся этажеркой, заставленной толстыми разноцветными папками. На столе, среди груд всевозможных бумаг, на специальной подставке был закреплен хорошо знакомый мне сисиэр с эмблемой госпиталя.

– Сейчас посмотрим, – пробормотала лаборантка. – Сейчас, сейчас…

Женщина будто напевала про себя песенку, так мелодичен был ее голос. Исполняя свои обязанности, она, казалось, совсем перестала обращать внимание на происходящее вокруг. Ее коллеги завели беседу, делясь обычными для женщин проблемами и мелочами. Я прислушалась к разговору. Лаборантка, оставшаяся сидеть за столом, худенькая, субтильная женщина, сначала показалась мне не старше сорока лет. Однако, присмотревшись, я скоро поняла свою ошибку. Морщинки на лбу и у внешних кончиков глаз, дряблая кожа шеи указывали на гораздо более солидный возраст. Зато большие широко поставленные глаза блестели как у двадцатилетней, а ухоженный внешний вид и открытая улыбка создавали иллюзию молодости. Ее молодая коллега недавно стала матерью, и теперь открыто делилась с подругами своей радостью и связанными с материнством неизбежными хлопотами. Стало трудно достать для малыша качественное питание. Всеобщая дороговизна продуктов снова захлестнула мировую экономику. Технологии, когда-то спасшие людей от голода, оказались бессильны перед новым резким скачком численности населения. Благодаря современным медицинским достижениям, открытиям в генетике, физиологии, трансплантологии средняя продолжительность жизни резко увеличилась, а рождаемость контролировалась плохо из этических и религиозных побуждений. Нарушился баланс между естественной смертностью и приходом в мир новой жизни. Человечество столкнулось с прежде невиданным перенаселением. Давняя мечта основать колонии на других планетах солнечной системы потерпела полный крах. Она требовала непомерных ресурсов пока недоступных людям. Даже малые поселения, организованные с целью добычи полезных ископаемых, слишком зависели от Земли, чтобы можно было их расширить.