Дознание в Риге

– Насчет качества. Хочу увидеть вашу пилу в деле, – строго заявил сыщик. – И поговорить с пильщиками. Есть в Риге работающие модели?

– Конечно, – оживился директор. – Вот хоть бы в лесопильном заводе Вельцера на Коенгольмской улице. Год, как они ее у нас купили. Работает четырнадцать часов в сутки. Я сейчас телефонирую хозяину, он вас встретит, все покажет и расскажет. Возьмите мой экипаж. А мы пока подготовим коммерческое предложение.

– Отлично, – встал с кресла надворный советник. И уже в дверях, будто вспомнив, повернулся:

– Один маленький вопрос, Фриц Петерович. Брат моего управляющего работал у вас на заводе. Тоже Титус, звали его Язеп. Он умер, и Яан Францевич сейчас собирает сведения о его последних днях. Не могли бы ваши люди найти все, что осталось в ваших бумагах? Пока мы взад-вперед до лесного завода. Будем признательны.

– Не вопрос, Алексей Николаевич. Язеп, вы говорите? Еще что-нибудь подскажете? А то у меня две тысячи человек работают. Профессию или цех…

– Есть лишь вот это, – Лыков протянул директору металлический пропуск.

– Ну, уже проще. Вы езжайте, а я распоряжусь.

Друзья на шикарном пароконном выезде директора отправились осматривать пилораму. Она их вполне устроила. Договорились между собой купить станок независимо от того, что получат в ответ на свой запрос. Пора уже обновить Нефедьевку. Лишь через полтора часа сыщик и лесопромышленник вновь вошли в кабинет директора «Феникса».

Тот встретил их в крайнем смущении. Лыков стал было обсуждать условия поставки, но Гросвальд перебил его:

– Извините! Прежде чем что-то у нас купить, сначала… Вдруг вы передумаете?

– Не понял, Фриц Петерович. Почему мы должны передумать? Станок нам понравился.

– Я насчет брата Яана Францевича. Тут выяснились нелицеприятные вещи.

– Ну-ка! Что именно? Он не дружил с законом. Печально, конечно, но мы это уже знаем.

– Увы. Яан Францевич… Не соображу, как начать… Мы уволили вашего брата против его воли.

– Опять что-то украл?

– Да. Точнее, пытался.

– Что же на этот раз?

– Наши технические секреты.

Гости опешили.

– В каком смысле?

– В том, что я сообщил. Язеп Титус устроился на заводы «Феникса» в сентябре прошлого года на рабочую должность токаря по дереву. И сразу стал, извините, совать нос не в свои дела. А именно в инженерные. Дважды его заставали в конструкторском отделении конторы. С бумагами в карманах!

– С какими бумагами?

– Планами создания литейного производства. Технической документацией по механической обработке точных поверхностей. Привилегиями[33] в ходовой части пассажирских вагонов. В конце концов нам это надоело, и мы его выгнали. Прошу извинить, но такова правда.

– Зачем Язепу привилегии на вагоны? – развел руками Яан.

– Как зачем? Это называется коммерческий шпионаж. В Европе он давно уже известен. Вот, дошел и до России.

Титус сокрушенно отвел глаза.

– Стыд-то какой, – едва слышно пробормотал он. – Лучше бы воровал…

– Я так понял, что пилораму вы у нас покупать не будете, – не столько спросил, сколько констатировал Гросвальд.

– Еще чего! – возмутился Лыков. – Нужная штука. Давайте договор, мы его изучим и, может быть, сразу и подпишем.

– Язеп умер, но так уж вышло, – поддержал Титус. – Приношу свои извинения за него.

– Что вы, что вы…

– Давайте договор. Мертвое мертвым, а живое живым.

Друзья прочитали контракт, и Алексей тут же его утвердил. Гросвальд на радостях налил всем по рюмке хорошего коньяка. Простились они по-дружески.

Выйдя с завода, лифляндец сказал:

– Хорошо, что мы начали не с «Дюны», а с «Феникса».

– Почему? – удивился Алексей.

– Коммерческий шпионаж. Вдруг это они наняли брата?

– Глупости! В Риге есть еще один вагоностроительный завод. Он-то и подослал шпиона, я уверен.

– Ты имеешь в виду Русско-Балтийский вагонный завод?

– Да. Им «Феникс» прямой конкурент. Еще и заказы друг у друга перебивают, – Лыков посмотрел победно, довольный своей прозорливостью.

– Видно, Леша, что ты приезжий, – ответил Титус. – У обоих этих заводов один акционер, господин Фрейвит. Он что, сам у себя секреты тырит?

Алексей озадаченно молчал. Потом сказал:

– Поехали, глянем на эту «Дюну». Большая Соборная – это где?

– В старом городе, близ ратуши.

– Найдем ресторацию напротив и понаблюдаем в окошко. Бойкая ли лавочка, много ли ходит искателей мест. Солидно выглядят или так, на пять копеек.

– Много же мы узнаем таким способом, – скептически заметил Титус.

– Надо с чего-то начать. А там попросим Никифорова навести справки.

Друзья так и поступили. Они заняли столик у окна в ресторане на углу Господской и обедали целый час. За это время дверь конторы ни разу не открылась, никто не вошел и не вышел. Странно… На какие же доходы они живут? Осоловевшая парочка прошла мимо «Дюны», скосив глаза. Крепкая дверь обита железом. Вывеска маленькая, едва заметная. На окнах решетки. Но больше всего Яана поразил замок.

– Давно такого не видел, – сказал он приятелю, когда они вышли на берег Двины. – Три ригеля! Внутри механизм повышенной сложности. И бронированные накладки на петлях. Замучаешься вскрывать…

– Ты что задумал?