Дожить до завтра

Но Гром моей шутки не поддержал и уверенно направился к ближайшим кустам. Я проводила его взглядом и увидела, как из кустов быстро и бесшумно, один за другим, возникли четверо бойцов в камуфляже. Один поздоровался с Андреем Леонидовичем за руку и приглашающе махнул нам.

— Двигай кости! — ткнула я кулаком в бок свой «багаж» и погнала его вперед.

На открывшейся нашему взору миниатюрной полянке сидели и стояли шесть человек. Здоровые, бритые парни спокойно и внимательно рассматривали «гостей». Один из них — тот, что здоровался с Громом, — определенно был старшим.

— Что это он у вас голый? — поинтересовался командир.

— Мне так больше нравится, — с вызовом ответила я, совсем не желая объяснять, в каких условиях его брала.

— Так не годится, — качнул головой старший. — Он у нас будет светиться, как дырка в трусах. Хрящ!

— Да, Майк! — откликнулся сидящий рядом с кучей веток боец.

— Раздень бородатого — он больше не нужен.

— Есть, Майк, — спокойно ответил Хрящ и в два приема раскидал ветки — под кучей лежал крепкий, густо заросший кавказец в таком же, как и сам Хрящ, камуфляже.

Кавказец сразу сел, и я поразилась, с каким достоинством он это сделал. Хрящ встал перед ним на одно колено и принялся расшнуровывать ему ботинки — сначала один, затем второй. Снял ботинки, носки, расстегнул и стащил брюки…

Бородач смотрел прямо перед собой все с тем же спокойствием.

— Смотри, Андрей Леонидович, какой мужик! — пихнула я Грома локтем.

— Не засматривайся, — мягко усмехнулся Гром. — В нашем деле это плохо кончается.

Бородач заметил посаженного недалеко от него голого Купца и впился в него взглядом.

— Что смотришь? — усмехнулся все замечающий Майк. — Вместе в школе учились? Или понравился?

— Сека, — негромко позвал Хрящ. — Держи, — и кинул откликнувшемуся бойцу уже снятую одежду. — Одевай второго. А что с этим, Майк?

— Я же сказал: он не нужен. И смотри, тебе еще куртку снимать…

— Зна-аю, — протянул Хрящ, за ворот оттащил бородача в сторону, медленно навинтил глушитель и, прижав голову кавказца к земле стволом, отвернулся и нажал спусковой крючок. Тело бородача дернулось и размякло.

— Ну вот, — с удовлетворением сказал Хрящ, разрезая путы на руках и бережно снимая с трупа куртку. — Больше не будет по горам шастать.

Гром обнял меня за плечи.

— Приедем домой, я тебя в Луна-парк свожу, хочешь?

— Спасибо, Гром.

— Бек! — позвал старший. — Выходи на связь.

— Есть, Майк, — откликнулся Бек. — Сойка, Сойка, я — Синица. Как слышите? Прием. Вас слышу хорошо. — Бек протянул рацию командиру. — Майк! Сойка на связи.

— Давай сюда. Сойка, я — Синица. Голубь сел. Пшена нет. Играй вторым на восемь-два. Как понял? Прием. Конец связи.

Старший оглядел бойцов, нас, наш «багаж» и махнул рукой на юг.

— Идем на вторую площадку. Хрящ — со мной впереди, арестованного поведет Сом, замыкает колонну Гвоздь. Вопросы есть? Нет вопросов. Вперед!

Бритые камуфлированные парни пропустили вперед Майка и Хряща, затем Бека с рацией, потом нас, затем пленного, и колонна вытянулась и пошла, оставив позади себя только труп неизвестного мужчины атлетического телосложения кавказской национальности в синем нательном белье.

Дорога вела в горы; мы медленно, но верно поднимались все выше и выше. Вероятность встретить боевиков была не слишком велика — по крайней мере, на наших картах чеченские посты и опорные базы не значились. Я двигалась легко, чувствуя, как соскучилось тело по нормальной физической нагрузке. Купец давно уже не артачился и покорно шел, лишь изредка подталкиваемый в спину большим, усатым и молчаливым бойцом по кличке Сом. Шли без привалов, и я видела, как хочется всем поскорее уйти с этой земли и снова ощутить себя своим среди своих — хотя бы на десять километров вокруг.

Я впервые почувствовала эту свою внутреннюю чужеродность в Югославии, и мне понадобилось около полутора недель, чтобы хоть какие-то стены, сопки, люди начали вызывать во мне теплые, домашние чувства.

К восьми вечера группа вышла на площадку номер два. Я не вполне понимала, зачем гонять нас за двадцать километров, если вертолет мог нас забрать практически из любой точки республики. Но, видимо, не из любой.

— Хрящ, Гвоздь, — распорядился старший. — Вперед.

— Есть, Майк, — тихо отозвались бойцы и поползли в сторону площадки: Майк, видимо, хотел проверить, насколько она чиста.

Мы сели и замерли: день ходьбы утомил всех.

— Слышь, Майк, ты где в 74-м был? — поинтересовался у старшего Гром.

— Там же, где и ты, Андрюха. Ты что, забыл?

— Тебя не помню, — признался Андрей Леонидович.

— Ну а инструктора нашего, Лопату, помнишь?

— Еще бы! Его и не упомнить! — хохотнул Гром.

— Помнишь, как он с танцев с фингалом вернулся?!

Мужики рассмеялись — похоже, они учились у одних и тех же инструкторов.

— Никто ведь не верил! Я тогда на пари четыре килограмма пряников выиграл! — засмеялся Майк. — Чтобы Лопата, и с фингалом пришел? Да не может быть! — картинно изобразил он наивное недоверие курсантов.