Дожить до рассвета

Стоя на стене, Правитель внимательно наблюдал за ходом сражения. Среди десятков тысяч людей он искал ведьмака. Враги неустанно карабкались по лестницам, пытаясь покорить неприступные стены. Летящие вниз камни и стрелы сотнями сбрасывали их наземь. Место павших тут же занимали другие смельчаки, продолжая упорно карабкаться вверх. Порожденные колдовством ведьмака упыри яростней всех напирали, то и дело вскарабкиваясь на стены. Закрыв глаза, Правитель принялся шептать ключевые слова охранных заклятий, наложенных им и Ратибором на стены Асгарда. Высокие каменные стены содрогнулись, вдруг полыхнув пламенем. Сотни штурмовых лестниц вспыхнули огнем, рассыпаясь под ногами штурмующих. Тысячи воинов рухнули вниз, разразившись руганью и криками боли.

Ур открыл глаза, вновь окинув взглядом поле битвы. Заклятье огня иссякло, и к дымящимся стенам Асгарда вновь устремились воины с лестницами. Чародей удрученно покачал головой. В сознании промелькнули картины давно минувших дней, когда его воины так же бесстрашно штурмовали цитадель атлантов. Жар огня заклятий, звон клинков, крики раненых. Все повторялось вновь, и не важно, на чьей стороне была правда. Белобог отстаивал Правь или Чернобог рвался к власти – гибли люди, и от этого было горько на душе.

Вдруг Правитель встрепенулся, устремив взор на правый фланг. Над крепостной стеной взметнулся кнут Пастуха, огромными кольцами закружив над головами. Взобравшийся на стену ведьмак ликовал, разя защитников своим смертоносным оружием и десятками лишая их жизней. Плотной вереницей за ведьмаком стали взбираться воины, шаг за шагом укрепляя свои позиции на стене.

Правитель бросился к месту прорыва, выкрикивая на бегу заклятье. Лестница под ногами захватчиков затрещала, распадаясь на части и роняя воинов наземь. Выхватив меч, Ур вступил в бой, прорываясь к ведьмаку, чей кнут неутомимо сеял смерть. Острый меч Ратибора засверкал в ослепительном танце, расчищая дорогу к разлютовавшемуся врагу.

Почувствовав приближение чародея, старый ведьмак обернулся, встретившись с ним взглядом. Глаза ведьмака затянулись мраком, и, принимая свой истинный облик, он оскалился огромными звериными клыками.

– Иди же ко мне, Ур! Иди, божья овца, Пастух снимет с тебя шкуру!

Правитель замер, собирая все силы перед решающим броском. Пастух был грозным и коварным противником. Его кнут танцевал, словно разъяренный змей, жаля камень стены и оставляя на нем отметины. Глаза колдуна блестели чернотой бездны, пытаясь поймать ускользающий взгляд чародея. Ур знал – нет более коварной ловушки, чем глаза колдуна. Сосредоточив все свое внимание на острие клинка, он замер в напряженном ожидании. И демон не выдержал, бросился в атаку. Кнут с шипением рассек воздух, устремившись к чародею. Сверкнул меч, рассекая грозное оружие ведьмака на части. Упавший наземь кусок кнута тут же обернулся змеем, устремившись к ногам Ура. Наступив на шипящего гада ногой, Правитель усмехнулся:

– Старый трюк, Пастух. Ты так и не поумнел за тысячи лет.

Взмахнув клинком, Правитель сделал шаг навстречу врагу, желая завершить поединок. Нога его ступила в тень колдуна. Пастух расхохотался, его тень метнулась к чародею, вдруг зажив собственной жизнью. Словно сотканный из мрака воин восстал перед Уром, заключая его в свои ледяные объятия. Ведьмак ликующе обнажил клинок, воскликнув:

– Смотри под ноги, Великий Ур! Где тень – там свет теряет силу!

Правитель застонал от напряжения, силясь вырваться из колдовских пут ведьмака. Смертельный холод растекся по его телу, медленно подбираясь к сердцу, замирающему в груди. Руки чародея онемели, едва удерживая занесенный для удара меч. Правитель горько усмехнулся:

– Как глупо, ступить в тень...

Размахнувшись мечом, Пастух вдруг охнул, споткнувшись. Рухнув на колени, он выронил меч, обхватив руками голову.

– Убей меня! Убей!!!

Правитель удивленно моргнул, услышав истошный крик Элкора. Тень ведьмака разжала свои ледяные объятия, вновь падая наземь.

– Элкор? – Правитель с облегчением вздохнул полной грудью. Сердце его гулко ухнуло в груди, вновь разнося по жилам кровь. – Где ты, брат?!

Пастух бился в конвульсиях у его ног, сражаясь с освободившимся сознанием Элкора. Сквозь ругань и стоны ведьмака вновь раздался крик чародея:

– Руби голову, брат! Не удержать мне его, уж больно силен...

Оцепенев, Правитель проглотил тяжкий ком, подкативший к горлу. Руки его нерешительно сжали рукоять занесенного меча.

– Спасибо, брат Элкор. Прости меня!!! – Сверкнувший в солнечных лучах клинок снес голову с плеч Пастуха. Выронив меч, Правитель упал на колени, склонившись над телом врага. – Прости, Элкор! О, Боги, за что мне такие испытанья?!!

* * *