Дожить до рассвета

— Туда пошел, куда стрела полетела. Полетела да головы вам заморочила. Как мысль за ней тянется, так и след за ней стелется. Быть по слову моему. — Натянув тугой лук, Калач уверенно спустил тетиву. Бросив вслед уносящейся стреле мысленный посыл, он расхохотался: — Долго же вы за мной гоняться будете, волки голодные.

Пролетев с сотню шагов, стрела упала в весело журчащий ручей. Калач удовлетворенно кивнул, метнулся в нечеловеческом прыжке через куст шиповника и скрылся в чаще.

Падун неутомимо бежал по лесу, то и дело пригибая голову от нависающих ветвей. Радость, будоражившую его кровь в первые дни погони, словно ветром унесло. Ведьмак был зол и неразговорчив, искоса поглядывая через плечо. С каждым днем его воинов становилось все меньше и меньше. Из пяти десятков волков, сопровождавших его в погоне, осталось лишь два десятка самых выносливых. Даже волки, рожденные в лесах, не выдерживали такого темпа преследования. Падун зло скрипнул зубами, прикрикнув на воинов:

— Чего приуныли? Всех озолочу, кто руки волховской кровью омоет! Пошевеливайтесь!

Тяжело сопя и ругаясь сквозь зубы, утомленные воины нарастили темп, проклиная про себя волхва, ведьмака и все на свете. Один за другим они сбрасывали с себя нагрудники, походные мешки, отшвыривали тяжелые охотничьи ножи. Все, что обременяло в погоне, было подарено лесу. Оставшись лишь в нательных рубахах и вооруженные одними мечами, воины продолжили свой безумный бег за обещанным вознаграждением.

Вдруг Падун остановился, припадая на колено и разглядывая след беглеца.

— Опять заячья путаница! — Достав из котомки клубок с заклятьем поиска, он бросил его оземь, прошептав: — Встану на след — не сойду, глазом моргну — оморочку сниму. Крутится-вертится лесной беглец, возьмет его след лисица-ловец. Замок отпираю, Ловца выпускаю.

Закрутившись, словно юла, клубок вспыхнул огнем. Обернувшись пылающей лисицей, Ловец, нетерпеливо поскуливая, принялся вынюхивать магический след беглеца. Догнавшие ведьмака воины рухнули на колени, задыхаясь от усталости и радуясь представившейся передышке. Вдруг лисица радостно забрехала, устремившись по звериной тропе в сторону ручья.

— Бегом! — прорычал Падун, бросившись вслед за Ловцом. Задержавшись лишь на мгновение, ведьмак недоверчиво покосился в сторону густого куста шиповника. — Чертов волхв…

Калач рухнул наземь, прислонившись спиной к толстому стволу многовекового дуба. Дыхание его было тяжелым, сердце гулко билось в груди, словно напоминая о слабости человеческого тела. Прикрыв глаза, парень отстранился от тягостных мыслей, сосредоточившись лишь на дыхании. Медленней. Спокойней. Еще медленней. Биение сердца стало выравниваться. Открыв глаза, волхв взглянул на кроны деревьев. Солнечный свет едва пробивался сквозь густую листву. Вечерело.

— Нужно торопиться. Скоро стемнеет, — прошептал он, доставая из дорожного мешка выструганные поутру колья и моток бечевы. Оглядевшись по сторонам, Калач удовлетворенно кивнул, присмотрев подходящее дерево. — Ох, и надоело ж мне от вас бегать, ребятки.

…Бесцельно пометавшись по берегу ручья, лиса в последний раз вспыхнула колдовским огнем и обернулась бесполезным клубком нитей. Падун в неистовстве зарычал, пнув клубок ногой и покосившись на уходящее с небосвода солнце.

— Чтоб тебя! В темноте все кошки серые. — Он взглянул на оставшихся в строю воинов, едва держащихся на ногах от усталости. Десяток. — Чего хвосты поджали? По ветру держать носы! За мной!

Падун бросился обратно по звериной тропе, вспомнив куст шиповника, привлекший его внимание. Едва уловимый след силы заставил его тогда усомниться в избранном пути. Изобретательность беглеца привела Падуна в бешенство. Облик ведьмака стал меняться, и вскоре лесной чащей уже мчался беспощадный демон, всхрапывая, подобно жеребцу. Уставшие и испуганные воины медленно отставали от него, не желая попасть демону под горячую руку. Отбросив в сторону ножны, Падун взмахнул ведьмачьим клинком, вырубая злополучный куст шиповника. Остановившись, демон окинул внимательным взглядом безмолвный лес, медленно вдыхая богатый ароматами воздух.

— Чую тебя, человече!

Просвистевшая в воздухе стрела заставила его пошатнуться, уклоняясь от неожиданного выстрела. Один из волков громко вскрикнул и упал, пронзенный. Едва заметная тень промелькнула за деревьями, скрываясь в лесу. Падун бросился вслед за ней с криком:

— Гон! Гон в лесу!!!

Едва лишь стрела сорвалась с тетивы, Калач быстро бросился прочь, зорко выискивая взглядом оставленные на деревьях зарубки.

— Прости, владыка леса Велес, не по злобе я деревья поранил, — прошептал волхв, вынимая из-за пазухи пучок дягиль-травы. Бросая его за спину, он быстро зашептал заклятье.