Дожить до рассвета

Чернава удивленно моргнула, роняя слезы с заплаканных ресниц:

— О чем ты? Я не понимаю…

Правитель взмахнул рукой, вновь приглашая ее последовать в неведомое путешествие:

— Пойдем. Совет Древних поможет тебе предстать перед Богиней Карной.

Вытирая слезы, девушка неуверенно направилась к выходу, следуя за чародеем. Нож выпал на пол из ослабевшей девичьей руки. Слова Правителя словно раздули в ее душе затухающую искру надежды. И эта искра вновь согрела своим теплом маленькое, ни в чем не повинное дитя.

Остановившись у двери, ведущей в Зал Древних, Правитель снял с лица маску, оборачиваясь к колдунье. На лице чародея отобразилось волнение, так не свойственное его величию.

— Сюда никогда не ступала нога простого смертного. Здесь мы принимаем самые важные решения, касающиеся судьбы человечества. И сегодня его судьба зависит только от тебя. — Правитель решительно распахнул дверь. — Пойдем, Чернава, и да пребудет с тобой Сварог — Создатель нашей Вселенной.

Чернава переступила порог, следуя за Правителем и восхищенно озираясь по сторонам. В огромном каменном зале, украшенном причудливой мозаикой, восседали на тронах Великие Уры, дожидавшиеся начала обряда. Лишь один трон пустовал с тех пор, как пропал Ур по имени Элкор.

Войдя в зал, Правитель поднял в приветствии руку. Старые Уры с трудом поднялись со своих мест, почтительно склонив головы перед многомудрым братом. Правитель окинул чародеев суровым взором, пытаясь распознать их тайные мысли. Усталость от жизни. За последний год его братья быстро постарели в предчувствии скорого конца. Страх. Не за себя они боялись — нет. Они устали от мирского бытия, с радостью готовя свои души к Восхождению. Это был страх за человечество. Они не желали видеть, как будет разрушено то, что тысячелетия создавали их великие умы. Неприязнь к Чернаве — испуганной девушке, ожидающей в центре зала своего приговора. Она не боялась их гнева, с надеждой обращая свои мысли к каждому из них. Она ждала от них помощи, с мольбой заглядывая в глаза каждого старца. Уры избегали ее взгляда, грустно вздыхая и молчаливо переглядываясь между собой.

— Братья, — голос Правителя был тихим и умиротворенным, — усмирите свое негодование. Лишь с чистыми помыслами можно творить чудеса. Заблудшая дочь Сварога желает изменить грядущее. Прошу вас, помогите ей.

Правитель вознес руки к куполу, взывая к справедливости богов, и его слова разнеслись по залу, эхом отражаясь от стен:

«От Земли до Сварги святая лестница простирается. Взойду по той лестнице к Богине Карне. Встречу сорок сороков стражей, стерегущих ступени. Сорок сороков мечей станут преклонять мне колени…»

Голоса Уров присоединились к заклятью Правителя, с каждым словом вливая в его призыв собственные силы. В зале стало холодно, едва уловимый туман укрыл пол, коснувшись ног Чернавы.

«Не убоюсь стражей могучих, Правь стерегущих. Не убоюсь их клинков громовых, тучи рвущих. Спрячьте мечи, братья старшие, братья мудрые. Отведите взоры огненные, вои златокудрые. Куда путь держу, спросите? К престолу небесному. Что за душой несу? Веру железную! Взойду к матушке Карне, судьбу дарующей, склонюсь пред ней в печали горюющей».

Чернава вскрикнула, подхваченная сильным порывом ветра. Стремительный вихрь окутал ее, унося заклятьем чародеев ввысь к небесам. Укрытая снежным покрывалом земля быстро удалялась, белое молоко облаков радостно окутало ее дух, принимая дочь Сварога в свои объятия. И перед глазами колдуньи появилась длинная сияющая лестница, уходящая ввысь. Тысячи людских душ поднимались по тем ступеням, склоняя головы перед могучими пылающими стражами. Утомленные голоса Уров завершили обряд, зазвучав шепотом ветра:

«Не о себе просить стану, о дочери вашей. Пожалей ее, Желя, измени судьбу, Карна, божьей дочери падшей».

Чернава испуганно ступила на лестницу, начав свое восхождение. Стражи не сводили с нее сияющих взглядов. Их пылающие клинки раз за разом обрушивались на головы восходящих, сбрасывая вниз недостойных. Испуганно втянув голову в плечи, колдунья шептала, вторя словам Правителя:

— Не о себе просить стану, о сыне своем. Спрячьте мечи, братья старшие…

Стражи лишь молчаливо взирали на нее испепеляющими взглядами, позволяя подниматься дальше. Беспрестанно взывая к их милосердию, Чернава шла по ступеням, не видя никого и ничего — лишь сияющий престол Карны. Наконец, преодолев последнюю ступень, девушка замерла, пряча взор от ослепительного сияния богини.