Дождь не вечен

Она покатала эту цепочку событий в голове, смакуя и вертя с место на место, удивляясь как ясно и светло думается. И тут, ее осенило, в паспорте была ошибка в дате рождения! И ладно, в пост выданном свидетельстве стояла она же. Она вполне могла склеить воедино логичную последовательность — представить, что она не заметила ошибки, когда паспорт выдавали, а потом оттуда просто списали дату рождения в свидетельство. Но Леша сказал, они прилетели и Катя праздновала и горевала, оттого умчалась на мотоцикле, а такого быть просто никак не могло.

«Я не могла забыть, когда мой день рождения. Даже списывая на шок от гибели родителей», было удивительно, как свободно и спокойно теперь, после той истерики, ей давалась мысль о гибели родных. «Ну пусть у меня в голове помутилось, как в кино показывают. Так вообще бывает в жизни? Ладно, не суть… Помутилось. И меня попутало, я, согласно паспорта неверного, праздновать решила, чтобы отвлечься. Но свадьбу же заранее планировали, я до авиакатастрофы знала, что выйду замуж и дата совпадает с днем рождения! Ну почему я не вспоминаю! Черт! Врачи же говорили, требуется лишь напомнить, а Леша не просто напомнил, рассказал, а у меня ни проблеска», она раздосадовано фыркнула. Зажмурилась, стараясь расслабиться и снова задумалась.

«Раздвоение личности какое-то. По его рассказам я делала все, что я бы никогда не сделала. Это же аномалия какая-то, запланировать свадьбу на день рождения, не сказать об этом мужу, а потом заставить его поверить, что мой день рождения приходится на день ошибки в паспорте! Какая-то шизофрения, честное слово, что на меня тогда нашло?»

И тут ее осенило, что нашло вовсе не на нее. Не клеилось. Он что-то скрывал. Мозг прожгло воспоминание.

Холодно, она дрожит. А еще она плачет, щиплет глаза. Тушь потекла, она щурится. Слезы мешаются с дождевыми каплями. Волосы и тонкое платье насквозь. Ливень, глаза застилает. Почти не разобрать дороги, видимость плохая, но она маневрирует в потоке машин. Очень холодно — скорость слишком большая. Ее руки на руле спортивного байка, ее преследуют, но она сосредоточена. Она знает что делать, страшно, но она решительна. Она уверенна. Даже не в себе, в нем. Он поймет и встанет на ее сторону. А слезы все льют нескончаемо, как и вода с небес. На дороге чуть меньше машин, по развязке, еще по одной, четвертым рядом и на кольцевую. Он так учил, если надо скинуть хвост. Не Леша, а он, Зеленоглазый из снов. Скорость выше, ливень стеной. Лишь бы доехать! Руки от холода одеревенели, мокрые пряди хлещут шею. Чуть плотнее прижимает голые колени, пригибаясь чуть ниже, сопротивляясь ледяному встречному ветру, и голень простреливает острая боль. Обожгла о глушитель. От неожиданности она непроизвольно дергает правой рукой, теряя управление. Карусель огней и темнота.

Катя раскрыла рот как рыба, глотая воздух и часто моргая.

«Я убегала и меня преследовали… Я ехала к парню из сна! И он — не сон, он воспоминание. Поэтому сны цветные, поэтому я чувствую в них, я просто вспоминаю эти чувства. Поэтому я так ярко их помню, каждую мелочь, каждую деталь. Любой сон забывается через пару дней. Но Его я помню. Кто же он?», и вторым дыханием накрыло новым открытием, «Леша что-то скрывает! Он знает больше…»

С мысли сбил настойчиво пикающий и мигающий красным браслет, на пару с жужжанием мобильного в ящике, все в той же прикроватной тумбе. В замке зашуршал ключ, и Катя услышала поспешные сбивчивые объяснения Любы незримому собеседнику.

— Нет, я рядом с ней. На кухню отошла, чай налить Катерине, — девушка заглянула в комнату, окидывая Катю взглядом и продолжая говорить в трубку, зажатую плечом у уха, в обеих руках держа увесистый пакет — все с ней в порядке! Систему с витаминами поставила, в кресле сидит. Ну конечно, витамины дали такой эффект на повышение сердечного ритма. Давайте дам ее, чтобы вы успокоились!

Кате сунули телефон, требовательный голос мужа звал:

— Малыш, ты там? Все в порядке?

— Да, все хорошо, Лекс, — быстро сориентировалась она, — Я просто села систему делать и телефон в тумбочке оставила, не подумала сразу с собой взять и что нельзя вставать 20 минут. Давай, созвонимся попозже, мне как раз пора убирать все это.

Катя постаралась свернуть разговор, все еще не переварив до конца то, о чем думала совсем недавно.

— Все, иди — иди, процедуры сейчас самое главное. Люблю тебя, детка, скоро увидимся! — проворковал он нежно в трубку. Катя скинула и облегченно выдохнула, только сейчас осознавая, что не готова была ответить аналогично, ни на автомате, ни серьезно покопавшись в себе, она не стала бы говорить Леше о любви. Это стало еще одной заметкой, мысленно проставленной в альманахе «Загадки новой жизни Кати Морозовой-Вельд».

Глава 19