Дождь

Подвальное помещение «рюмочной» постепенно стало пустеть. Кто-то выходил на своих двоих, кому-то помогали нетвердо стоящие на ногах друзья. Моя персона не привлекала никакого внимания, да и сам я не захотел набиваться «в друзья» к алкашам.

— Куда пойдешь? — дождавшись, пока я не встану с табурета и не сделаю пару шагов в сторону улицы, бармен возобновил разговор.

— Куда-нибудь, — нейтрально ответил я.

— Посиди пока, — выставив на стойку второй стакан с мутной жидкостью, он пояснил: — скоро закрываюсь, потом отведу тебя в одно место.

Я продолжал стоять, не зная, как быть. Информация о том, что появились «потухшие» была интересной, но мне было все равно до чужих проблем. Помимо прочего, желание выпить прошло после первого же стакана паленой сивухи.

— У меня знакомый док есть, он говорит, что все можно исправить, — понизив голос, бармен сделал странное движение бровями.

Вернувшись за стойку, я уселся на прежнее место. Отсутствие интереса с моей стороны и уход из «рюмочной» после последних слов лысого становилось подозрительным. Обманывая, я стал заложником собственной лжи. Ни один бывший одаренный, в здравом уме и памяти, не сможет отказаться от возможности вернуть все как было, потерянное в одночасье. Что-бы не привлекать внимания, мне пришлось идти против собственных желаний. Ощущение было не приятным, заставляя дать самому себе обещание поменьше врать в будущем, тем более не имея на это веского повода.

— Почему я? — взяв стакан, я вертел его в ладони, рассматривая игру преломленного света в стекле.

— Док говорит, что если прошло не слишком много времени, то все можно исправить, — в глазах собеседника появился фанатичный огонек: — а ты еще вчера был нормальным! У тебя есть шанс!

— О! — на большее моих театральных способностей не хватило.

Хлопнув стакан с сивухой, я скривился, от передернувшего мое тело омерзения. Напиток продирал до яиц, выкручивая организм. Ко всему прочему, меня рассмешили слова бармена о том, что нормальным состоянием человека является именно состояние Альфы, а не обывателя. Спазм в горле от выпитого, позволил заглушить зародившееся веселье и не выдать себя нестандартной реакцией на слова бармена.

Небосвод на востоке посветлел, обещая безоблачную погоду и отсутствие осадков. Накинув капюшон на голову, я двинулся вслед за лысым, заинтересованный возможностью познакомиться с загадочным Доком.

* * *

Община «потухших» располагалась в соседнем квартале. От «рюмочной» до нужного дома пришлось идти почти двадцать минут. Верхний этаж был перегорожен железной решеткой, отделяя три квартиры, выходящие на лестничную клетку, от остального подъезда. На кухне орудовала дородная баба, замахавшая на бармена сковородкой, стоило лысому сунуть свой нос в дверной проем.

— Это Клава, жена дока, с ней лучше не связывайся, — бармен, стоило ему покинуть место своей работы, стал обычным плюгавым мужичком.

Суетность движений и бегающие глазки придавали его образу схожесть с крысой.

«— И куда девался все понимающий и уверенный в себе мужчина», — мысленно дивился я произошедшим метаморфозам.

Познакомится с доком удалось только после обеда, оказавшийся одетым в некогда белоснежный, а теперь порядком пожелтевший и мятый халат, неопределенного возраста мужчина все время поправлял на переносице очки.

— Как во времена второй мировой, город обезлюдел, есть стало нечего, да и холодно очень, — в ответ на мой вопрос, откуда док родом, высоколобый ученый рассказал, как переставшая снабжать электричеством город Питер ядерная станция в Зеленогорске обрекла многомиллионный город на вымирание.

— А как удалось выбраться? — впечатленный рассказами о беспорядках и мародерстве, начавшихся в некогда культурной столице нашей страны, поинтересовался я.

— Приехали столичные, начали набирать в состав родов, — с заметно меньшим энтузиазмом пояснил док.

— И что? — подтолкнул я собеседника на откровенность.

— А то, что набирали в младшие ветви! — обвинительно выпалил он, но тут же, оправдываясь, добавил: — кто тогда еще знал, что это вообще такое?!

— Похоже, что столичные как раз и знали, — нейтрально высказался я.

На почве неприязни к более удачливым одаренным, док принял меня за своего и начал вываливать информацию, обо всех несправедливостях, которые выпали на его судьбу.

— Хорошо, что я успел составить Веде и показать барону, — дойдя до позитива, док приосанился: — иначе бы сгинул как все из наших в разборках между родами.

— Веде? — не уверенный, что правильно расслышал, переспросил я.

— О-о! — поняв, что я ничего не знаю об этом, док сунулся к компьютеру, заколотив по клавиатуре пальцами.

— Вот! — чуть развернув ко мне экран, чтобы было лучше видно, он указал на трехмерное изображение неизвестной мне руны, вращающейся вокруг своей оси.

— И? — с трудом подавив охватившее меня волнение, спросил я.

— Это руны! Я собрал воедино все известные руны и создал Веде! — клацая пальцем по мышке, док менял изображения на дисплее, наблюдая с превосходством за моим ошарашенным лицом.