Довлатов. Сонный лекарь 2 (СИ)

— Пятьсот баксов в неделю. — Видя кислую мину друга, сам вздыхаю. — А чего ты ожидал, Куроки-сан? Лицензии нет. Лечишь обычных людей, а не одарённых. Работаешь по четыре часа в утренние смены. Есть прямой доступ к самым свежим морепродуктам. Поверь мне на слово: cейчас найти стабильную работу целителем, совместимую с учёбой, будет мягко говоря проблематично. Мне летом пришлось пройти тот же самый путь. Чуть не начал обзванивать бордели и стрип-клубы. Не-не, слюни не распускай! Один раз окажешься там, потом на женщин смотреть не сможешь.

— Знаю, — Японец тяжело вздохнул. — Уже пытался. Даже пары часов в том гадюшнике не смог продержаться.

Тут в мою каморку заглянул… кадр. Пацан лет десяти, в штанах от рабочей спецовки и резиновых сапогах, одетых явно не по погоде. На голове красная кепка с надписью «Красный Октябрь», а в зубах спичка. Взгляд такой, будто пришёл на разборки… крапиву палкой бить.

Чудо в сапогах хозяйским взглядом окинуло будущий рабочий кабинет Рюхея. Потом сфокусировало взгляд на мне. На удивлённого японца гость перестал обращать внимание.

— Игорь Дмитриевич, — Проблеял пацан, протягивая мне руку.

Ни намёка на акцент. Говорит на чистом русском.

— Михаил Довлатов. — Отвечаю, поддерживая серьёзный тон.

В момент рукопожатия меня основательно тряхнуло ударом тока. Не будь у меня телесной трансформации, упал бы на пол, содрогаясь от судорог. Но сейчас… сейчас всё ограничилось лёгким дискомфортом в ладони и нервно дёрнувшейся щекой. Чего-то подобного я ожидал с самого начала.

— Вот ты и попался! Я же говорил, что со мной шутки плохи. — Пацан нагло заулыбался, но тут до него дошло, что со мной ничего не происходит. — Отпусти!

Мелкий дёрнул было руку, но куда уж там. Во-первых, его рука уже парализована. Не хрен так шутить над суровыми дядями-целителями. Во-вторых, «Прочистка стула» начнёт действовать через секунд пять. Перевернув зажатую ладонь пацана, заметил на ней примитивную кольцо-печатку из цельной кости. Явно природный артефакт. Скорее всего, фрагмент скелета аномального электрического ската.

— Пусти! Пусти! — Завопило трепыхающееся чудо в резиновых сапожках.

Кепка полетела на пол, зажатая зубами спичка тоже. Парень тут же переходит с русского на чистый английский.

— Мне в туалет надо… Срочно!

— Дверь слева. — лениво указываю на туалет в каморке… теперь уже Рюхея.

Держась рукой за пятую точку, пацан ломанулся в указанном направлении.

— Жестокий ты, Довлатов-сан! — японец усмехнулся.

— Жестокий? — показываю красный след лёгкого ожога на своей ладони. — Куроки, пожми ты ему руку, сейчас валялся бы на полу, отходя от последствий электрошока. Меня так одна ревнивая девушка долбанула. Удовольствия в таком деле мало.

Рюхей тем не менее покачал головой.

— Но руку-то ты ему зачем парализовал? Как он теперь пуговицы на штанах расстёгивать будет?

— Научится. — пожимаю плечами.

— Эх! Не было у тебя младших братьев и сестёр. — Японец по-доброму улыбнулся. — Мне как-то ядовитую жабу в постель подкинули. Не со зла. У моего младшего брата, Рёмы, иммунитет к сотне ядов. Он эту жабу облизал со всех сторон. А когда ему показалась невкусной, подкинул мне в кровать. Думал, весело будет. Меня потом универсальным антидотом откачивали.

В каморку целителя ведут две двери: одна на улицу, вторая в административный корпус порта. Оттуда на шум выглянул нахмурившийся Монье.

— Месье Довлатов, — француз с сомнением глянул на меня. — Мне показалось, или я слышал детские крики?

— Заходил какой-то мелкий пацан. — Указываю на туалет, откуда доносятся жалобные стоны. — Игорь Дмитриевич… если не ошибаюсь Волтухин.

— Вольт, значит? — Монье выдал самую кислую улыбку на моей памяти. — В резиновых сапогах, кепке и ведёт себя как взрослый? Ещё и током небось шибануть пытался?

— Он самый, господин Монье.

Видя немой вопрос на наших с Рюхеем лицах, Монье тяжело вздохнув добавил.

— Его отец Дмитрий Волтухин, штурман на арктическом газовозе Арк-7. Это судно дальнего следования. К нам в Аран заходит раз в четыре месяца или полгода. Семья Волтухиных живёт от рейса до рейса. — Монье с жалостью глянул на туалет. — Года три назад около их дома появилась микроаномалия. Совсем уж крохотный разрыв на месте дворовой песочницы. Там возник Источник первого ранга. Но не чистый, а с эманациями пневмы. В момент появления аномалии случился выброс маны. Накрыло весь их жилой дом. Несколько детей и взрослых прошли инициацию. Само собой, везунчиками их не назовёшь. Малыш Вольт как раз один из них.

История у Волтухина не из приятных. Если инициация проходит слишком рано, сознание может быть к такому не готово. Резерв маны точно будет мизерным. Ещё ребёнка надо обязательно отдавать в школу для одарённых, а там практика-практика, медитации и изучение новых техник. О нормальном детстве можно позабыть. Ведь первый год для одарённого самый-самый важный.