Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Мы шли по Сороковой улице. Я распахнул дверь полутемного бара. Приблизился к стойке:

– Джин энд тоник.

– Сколько?

– Четыре двойных?!

– Вы кого-нибудь ждете? – поинтересовался бармен.

– Да, – ответила моя новая знакомая, – скоро явится вся баскетбольная команда.

Я выпил, заказал еще.

Энн Фридмен молчала. Хотя в самом ее молчании было нечто конструктивное. Наша бы давно уже высказалась:

– Закусывай. А то совсем хорош!

Кстати, в американском баре и закусывать-то нечем.

Молчит и улыбается.

Надо ли говорить о том, что я сразу решил жениться? Забыв обо всем на свете. В том числе и о любимой жене. Что может быть естественнее и разумнее – жениться на собственной переводчице?!

На следующих четырех двойных я подъехал к теме одиночества. Тема, как известно, неисчерпаемая. Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги у меня, скажем, быстро кончаются, одиночество – никогда.

А девушка все молчала. Пока я не спросил о чем-то. Пока не сказал чего-то лишнего. Бывает, знаете ли, сидишь на перилах, тихонько раскачиваясь. Лишний миллиметр – и центр тяжести уже где-то позади. Еще секунда – и окунешься в пустоту. Тут важно сразу же остановиться. И я остановился. Но еще раньше прозвучало и имя – Стивен. Стивен Диксон – муж или жених. Вскоре мы с ним познакомились. Ясный взгляд, открытое лицо и совершенно детская, почти младенческая улыбка.

То, что перед нами суровый нон-фикшен, а не романтическая розовая история, подтверждает письмо к Ефимову в марте 1980 года:

Очаровательная Ан. Фридман повергла меня в любовь и запой. Сейчас оправился. Лена вернулась.

Можно предположить, что причина алкогольного срыва не только в сердечных переживаниях, но и связана с ожиданием грядущей публикации. Довлатов ждал ее, переживал, не скрывая радости. Из письма Виктору Некрасову от 15 марта:

Дела идут хорошо. Почти хорошо. Газета улучшается и коммерчески растет. «Нью-Йоркер» прислал аванс – 3.000 (!). Хотя любая сумма после червонца мне кажется неопределенной.

«Нью-Йоркер» с рассказом «Юбилейный мальчик» выходит 9 июня 1980 года. В конце июля Довлатов знакомится с Линдой Ашер, редактором отдела прозы журнала. Она приглашает его в ресторан. Снова из «Переводных картинок»:

Звоню Энн Фридмен, спрашиваю:

– Как я должен быть одет?

Слышу:

– Ведь ты же писатель, артист. Ты можешь одеваться как угодно. А днем – тем более. Так что не обязательно являться в смокинге. Можно и в обыкновенном светлом костюме. Неплохо, думаю. У меня и пиджака-то человеческого нет. Есть свитер, вязаный жилет и джинсовая куртка.

Звоню поэту Льву Халифу. Благо мы с ним одинаковой комплекции. Халиф мне уступает голубой пиджак, который ему дали в синагоге. И галстук цвета вянущей настурции.