Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Что касается нью-йоркской жизни, то она во всех своих разделах и формах затухает, если не считать холуйства, которое вопреки всеобщему упадку – ширится, крепнет и превращается в доминанту нашей «культурной» жизни. Людей, которые почему-то еще не стоят раком, можно пересчитать уже даже не по пальцам, а по ушам. Откровенно говоря, я все еще этому удивляюсь. Мне казалось, что уж на Западе-то мы все станем прямыми, открытыми и храбрыми. Хотите верьте, хотите нет, но я знаю людей, которые в московских и ленинградских редакциях вели себя более смело и независимо, чем здесь. Это почти невероятно.

Довлатову хватало личной независимости для суждений, которые вряд ли одобрило бы начальство «Радио Свобода». Из письма Игорю Смирнову от 8 апреля 1986 года:

В отличие от большинства эмигрантов, меня национальная русская идея (как единственная жизнеспособная идеологическая тенденция) не так сильно пугает, как других. В истории были жуткие национальные государства, но и не менее жуткие интернациональные, так что слова ничего не значат, добро и зло в разное время называют себя самыми произвольными именами.

За такие речи, пусть и в письменном виде, объяснениями можно было и не отделаться.

Заключение

Одно из самых известных событий в жизни Довлатова второй половины 1980-х – ссора с Ефимовым, приведшая к полному разрыву отношений. О ней стало известно благодаря выходу тома переписки двух писателей в 2001 году. Первые шероховатости в общении можно найти в переписке за 1985 год. В ней нудные малоинтересные разборки по каким-то абсолютно третьестепенным поводам. Например, в письме от 10 ноября 1985 года Ефимов предлагает Довлатову обсудить «автомобильный вопрос», который, по его мнению, испортил их отношения. Ефимов отказался отвезти домой семью сводной сестры Довлатова. Он объясняет отказ в стиле своих романов: долго, нудно, с массой ненужных подробностей.

Вы могли заметить – среди прочих – одну мою физиологическую придурь: я должен выспаться после обеда, если вечером мне предстоит какая-то работа, требующая сосредоточенности. И это не то, что «Ефимов любит, видите ли, вздремнуть после обеда». Я могу продержаться и не заснуть (ценой большого усилия над собой). Но везти какого-то чужого, да еще с ребенком, по хайвею – это слишком опасно. Я давно взял за правило не делать этого и каждый раз, когда нарушаю правило, что-нибудь да случается.

В результате 9 ноября писатель позвонил Игорю Марковичу и отменил намеченный визит семейства Ефимовых к Довлатовым. В ответном письме от 12 ноября Довлатов поспешил успокоить своего издателя. Все прекрасно за исключением того, что семья погрузилась в бедность и болезни. Список горестей начинается с финансового отчета, жанра, столь ценимого Довлатовым: