Довлатов и окрестности

Кун шел
мимо династического храма
в кедровую рощу
и спустился к реке.
И с ним были Жань Цю
и Дянь, говорящий тихо.
И “Все мы незнатны”, – сказал Кун.
“Может, вам заняться колесницами?
Тогда вас узнают,
или, может, мне заняться колесницами,
а может, стрельбой из лука?
Или произнесением публичных речей?”

И Цзылу сказал: “Я бы оборону привел
в порядок”.
И Жань сказал: “Если б провинцией
правил,
то получше б навел в ней порядок”.
И Чи сказал: “Я бы маленький храм
предпочел в горах,
с благочинным порядком
и уместным ритуала свершением”.
И Дянь сказал (пальцы на струнах
люни / низкий звук все звучал,
хоть рука и покинула струны —
и, как под листьями – дым, таял звук,
и он провожал его взглядом):
“Старая купальня,
и мальчики плюхаются с настила
или сидят на траве, играя на мандолине”.
И Кун на всех разделил улыбку.
И Гунси Хуа пожелал узнать:
“Кто ж верно ответил?”
И Кун сказал: “Все, все ответили верно,
каждому по его природе”.

И Кун указал тростью на Жун Яна.
(Жун Ян был его старшим.)
Жун Ян сидел на обочине, притворясь
собирателем мудрости.
И Кун сказал:
“Ты, старый дурень, ну/ка вставай,
поднимись и найди себе дело”.
И Кун сказал:
“Нужно уважать дар младенца,
как только вдохнет он чистый воздух,
но кто и в пятьдесят ничего не постиг,
уважения не стоит”.
И еще: “Когда князь соберет вкруг себя
всех мудрецов и художников, не найти его
сокровищам применения достойней”.

И Кун сказал и даже написал на
листьях дерева бо:
“Если внутри человека нет порядка,
порядку не выплеснуться наружу.
И если внутри человека нет порядка,
не будет порядка в семействе его.
И если у князя нет порядка внутри,
не навести порядка ему во владениях”.

И Кун дал миру слова “порядок”
и “братство”
и ничего не сказал о “жизни после”.

И он сказал:
“Всякий может достичь излишка,
легко стрелять мимо.
Трудно устоять посредине”.

И они сказали: “Если кто совершит
убийство,
должен отец его защитить и спрятать?”
И Кун сказал:
“Должен”.
И Кун отдал дочь Гунье Чану,
хоть в тюрьме бывал Гунье Чан.
И он отдал племянницу Нань Жуну,
хоть от дел отставили Нань Жуна.

И Кун сказал: “Ван правил
с умеренностью,
и в его дни содержалась в порядке держава.
И даже я помню
день, что оставил пробел летописцам,
потому, говорю, что не знали, о чем писать.
Но прошло, боюсь, это время —
день, что оставил пробел летописцам,
но прошло, боюсь, это время”.

И Кун сказал: “Без характера вам
не сыграть на инструменте этом
или музыку исполнить, годную для од.
Ветер сдувает цветы абрикоса
с востока на запад.
И устал я удерживать их от паденья”.

(Перевод А. Гениса)

9