Доверьтесь мне. Я – доктор

Одно из преимуществ должности врача заключается в том, что даже отчаянные грубияны ведут себя с нами вежливо. Стоит перед твоей фамилией появиться приставке «доктор», как к тебе начинают относиться с уважением. Не всегда, но в большинстве случаев. Превратившись в пациентов, самые злобные и отталкивающие персонажи становятся очаровательными и любезными и лезут из кожи вон, чтобы тебе понравиться. Те, кто в обычных обстоятельствах потребовал бы у тебя кошелек, бегут за тобой по отделению, чтобы сказать «с добрым утром». Конечно, бывают и исключения: пару раз мне приходилось вызывать охрану к проблемным пациентам, решившим, что лучший способ привлечь мое внимание – ткнуть мне в лицо кулаком.

К несчастью, в экстренных случаях больничная охрана не очень-то спешит на зов. Стоит припарковать машину в неположенном месте, как они слетаются целой стаей, но, если тебя прижимает к стене пьяный детина вдвое выше и тяжелее, который явно предпочитает чтению кулачные бои, они куда-то пропадают.

В подобных ситуациях гораздо лучше вызвать медсестру. Сестры ежедневно сталкиваются с драчливыми пациентами и прекрасно умеют им противостоять. Мне приходилось видеть сестер, которые усмиряли здоровых мужиков вдвое крупнее меня, даже не вспотев. Сестры не только помогают нам справляться с дебоширами, но и снабжают сведениями о том, что в действительности творится в палатах. Да, врачей пациенты уважают больше. Но без сестер больницы просто не могли бы существовать. Именно сестры подсказывают мне ответы на вопросы Старой Кошелки или мистера Баттеруорта во время обходов, и они же не говорят ни слова, когда Дэниел приписывает себе какие-нибудь их заслуги. Сестры день за днем работают с пациентами, но не получают и малой доли того уважения, которого заслуживают, ни от больных, ни – вот уж точно – от докторов. Если кто в больнице и уважает сестер, то это интерны.

Без сестер ни один интерн не продержался бы и пары дней. Они знают не только то, где находятся все нужные инструменты, но и как ими пользоваться. Для интерна в новинку работа в больнице, а сестры тут уже все повидали, и, если ты им понравишься, они постараются уберечь тебя от ошибок. А еще, если ты им понравишься, тебе будут заваривать чай. Одна сестра, Андреа, даже делает мне сэндвичи, когда я работаю в ночную смену.

Сегодня, проходя по приемному, я внезапно подвергся нападению мистера Эллиса. Он был крайне недоволен. Перед тем он подрался и получил сильный удар по голове. Поскольку в больницу его доставили все еще пьяным и агрессивным, было решено подержать пострадавшего в зале ожидания, чтобы он немного пришел в себя.

– Я тут полночи дожидаюсь, так что мне надо, чтобы кто-нибудь осмотрел меня прямо сейчас! – кричит он мне в лицо, стоя слишком близко.

Я пытаюсь его утихомирить, но он распаляется еще сильней и хватает меня за галстук. В этот момент хочется позвать маму, но вместо нее откуда ни возьмись появляется Андреа. Несмотря на крохотный рост, она решительно берет ситуацию в свои руки.

– Да как вы смеете так разговаривать с доктором?! – рявкает она, уводя его по коридору.

Минут двадцать спустя Андреа возвращается.

– Думаю, он достаточно успокоился. Теперь можете его осмотреть.

Мистер Эллис тихонько сидит в боксе.

– Простите, доктор, я не хотел вам грубить. Просто не люблю больницы, вот и распсиховался.

Пораженный такой трансформацией, я осматриваю его голову, а когда, закончив, собираюсь уходить, он снова обращается ко мне:

– Пожалуйста, поблагодарите от меня ту медсестру. Она молодец. Заслуживает уважения.

Тут я с ним полностью согласен.

Суббота, 13 декабря

Дежурю в выходные. На прошлой неделе в отделение на каталке привезли миссис Фрейзер. Ей за сорок, голова ее неудобно лежит на боку, а глаза словно перекатываются взад-вперед. Пять лет назад ей поставили диагноз – прогрессирующий надъядерный паралич. Одна рука безжизненно свисает с постели. Сорочка мокрая от пота, и когда я наклоняюсь послушать ее сердце, то слышу, как она с трудом выговаривает: «Дайте мне умереть».

Потом, словно разозлившись, отворачивает от меня голову. Через пару минут приходит мистер Баттеруорт. Она пытается повторить свою просьбу.

– Что она говорит? – спрашивает мистер Баттеруорт.

– Просит нас позволить ей умереть, – бормочу я в ответ.

Миссис Фрейзер перевели из терапии в хирургию из-за повторяющихся инфекций дыхательных путей: дело в том, что мышцы горла у нее постепенно отказывают. Предполагается, что во время операции ей поставят прямо в желудок трубку, через которую ее можно будет кормить, избежав при этом проблем с глотанием и связанных с ними рисков – вот для чего она здесь.

– Дайте мне умереть, – шепчет миссис Фрейзер снова. Ей явно требуется огромное усилие, чтобы произнести эти несколько слов.