Доверься

– Ну увидят они, и что? Как объяснить своим детям, я уж решу сам, – не тушуется Адомайтис перед опасной темой. – Могу сорваться, как в прошлый раз в баре, и кому-то навалять. Это максимум.

– Или наваляют тебе. А я этого не хочу! Я испугалась за тебя в прошлый раз, ты повел себя как полный кретин!

– Да все равно. Некоторые вещи сильнее. Но это не значит, что я готов отказаться от тебя. Диана. Ди… Посмотри на меня. Если мы расстанемся, я буду об этом всю жизнь жалеть.

Странное дело. Когда не твой мужчина хочет решать твои проблемы, это раздражает. А когда твой – это дарит умиротворение.

Паша еще раз целует мою руку, затем тянется за салатом. Берет столовые приборы и начинает есть. Я тоже втыкаю вилку в крошечный помидор и подношу ко рту.

– Ты правда готов быть терпеливым? – спрашиваю встревоженно, поерзав на диване и стрельнув глазами на его ширинку.

Вообще, я думала, мы сегодня продолжим кусаться. Спорить о голубях, космосе, бактериях. Неважно! А он сразу так серьезно, да еще и о сексе. О детях. Как это понимать?

Ощущение, что Павел все наши общие минуты обдумал уже с новыми знаниями. И выводы для себя сделал. Где времени-то столько нашел?

Сладко-кислый сок прыскает во рту. А может, я придумала все себе. И Адомайтис просто хочет еще раз потрахаться.

– У меня большие проблемы с доверием, – говорю осторожно. – Тебе будет непросто. Я как будто сломанная внутри. Постоянно ищу поводы, чтобы держать мужчин на расстоянии.

Правда тоже звучит кисло-сладко. Как недозрелый помидор. Да и личность моя какая-то незрелая, если уж глубже копнуть. Признаться в этом трудно даже самой себе, что уж о мужчине говорить.

– У меня проблемы с тем, что в личной жизни мне никогда не доверяли на сто процентов, – отвечает Павел так же серьезно. – Что бы я ни делал, как бы ни доказывал. Мне не верили и провоцировали чувствовать вину. Да, вина – нарастающее чувство. Иногда ее вес становится неподъемным. – Он мрачно хрустит салатом и сухариками.

Я тянусь за вторым помидором.

– Я поняла тебя, – говорю тихо. – Вот мы встретились, конечно.

Паша слегка улыбается, вытирая губы салфеткой. Нам приносят горячее, расставляют тарелки. Разливают воду по стаканам.

Как только официант уходит, я малодушно тянусь и обнимаю Пашу за плечо.

– Пойдем завтра в кино? – предлагает он.

– Во сколько?

– Вечером. Утром у меня бассейн.

– Классно. А я на стретчинг записалась. Это растяжка. Тоже пойду к девяти.

– Обменяемся тогда впечатлениями за ужином после фильма.

– Давай. – Становится вдруг абсолютно все равно, что там идет в кинотеатрах.

Сердце приятно колотится, то и дело сжимаясь в робком предвкушении. Я принимаюсь за рыбу на овощной подушке и тихонечко ем, сидя рядом с Павлом. Вопросов не задаю никаких. Не спорю. Не стараюсь ужалить. Кино так кино. Для самой себя непривычно послушная.

Паша с аппетитом жует стейк, явно наслаждаясь его вкусом и поглядывая на мой вырез. С последним и правда перебор вышел. Если сидящий рядом мужчина пару недель не занимался сексом, а я на это очень надеюсь, подобное оголение без возможности потрогать выглядит издевательством.

Смущенно пожимаю плечами. Значит, он тайно хочет, чтобы я минет ему сделала. Интересно, фантазирует об этом?

– Вот это мы продвинулись за полчаса общения, – произношу с налетом иронии.

– Вечер только начинается, – усмехается Адомайтис.

Глава 35

В его квартире теперь все иначе.

Я переминаюсь с ноги на ногу в прихожей и неуверенно потираю плечи. Ни дать ни взять бедная родственница.

Прошла неделя с нашего свидания. В воскресенье мы действительно сходили в кино, поужинали, Паша отвез меня домой. После чего виделись всего единожды: оба работали, никак не удавалось состыковаться по времени. Они с Матвеем однажды подвезли меня до дома после работы. В гости я не пригласила, хотя Мот просился под аккомпанемент осуждающе-подбадривающих взглядов Паши.

Сегодня я тоже не пригласила Павла домой. Чувствовала себя с самого утра неважно. Половина детей на занятиях с насморком, я сопротивлялась столько, сколько могла! Однако прохладная весна и авитаминоз все же доконали, и утро субботы началось с головной боли и першения в горле. Попыталась отменить наше с Пашей свидание. Но он ответил, что все равно бы хотел побыть со мной. Я отшутилась, давая понять, что в мою квартиру ему так легко больше не проникнуть. Тогда Адомайтис пригласил к себе. И даже вызвал такси.

Я опускаю маску, прижимаю платок ко рту и громко чихаю. Возвращаю маску на место.

– Будь здорова, – радостно желает Паша.

– С удовольствием бы, – слабо улыбаюсь я. – Чем это так вкусно пахнет?

– Витаминами. Буду тебя лечить. Проходи, пожалуйста.

Поправляю маску на лице и разуваюсь. Угол в коридоре, прежде заваленный пакетами Лиды, сиротливо пустует. И я ставлю туда сумочку, в которой в тайном боковом кармане запрятано запасное белье. На самый-самый крайний случай.

Ночевать я здесь, конечно, не собираюсь. Но мало ли что.

Паша жестом приглашает в единственную комнату, и я делаю несколько робких шагов по вражеской территории, которую только-только вроде как… захватила.