Доверься

И снова широко улыбаюсь. Ее сопротивление ничуть не обижает, наоборот, стимулирует. Нам было очень хорошо вместе. Прежде, чем отступиться, нужно хотя бы раз повторить.

После лекции я даю ценные указания Матвею и остаюсь ждать на улице у машины. На заднем сиденье лежит букет из мелких белых цветов с забавным названием «гипсофилы». В ларьке попросил такие, что стоять будут максимально долго. Полчаса тянутся мучительно. Машины Дианкиной на парковке не видно, поэтому начинаю волноваться. Может, через черный ход выскользнула?

А нет, вон она!

Копна темных волос. Расстегнутый светлый плащ. И все тот же строгий костюм, под которым прячется уязвленная когда-то одним идиотом девушка.

Надо как-то баланс найти. Делать вид, что не видел фото, неправильно. Но и напоминать – тоже лишнее.

Я тут же беру цветы. Приближаюсь. Если разозлится, подарю и уйду. Поздравлю с увлекательной лекцией. Попробую потом когда-нибудь еще. Но вдруг поболтаем? При прошлой встрече я перестарался и случайно сделал Диане больно, хотя прекрасно знаю, что она любит другие ласки. Терпение лопнуло, так сильно хотелось.

От этой мысли тянет курить.

Делаю еще несколько шагов – Диана меня замечает, пораженно качает головой. Но при этом улыбается, что выдает ее с потрохами. Рада мне.

Напротив нее прямо на проезжей части вдруг останавливается внедорожник. Передняя дверь открывается, оттуда вываливается тот самый дятел. Как там его? Гордей, который сможет ей все дать?

Дятел достает из тачки розы. Огромный, просто необъятный букет, который ни одними женскими руками не удержать. Н-да. Мой очень недешевый, но выглядит сейчас жалко на фоне конкурента. Если ей нужны бабки здесь и сейчас, то выбор очевиден.

Диана переводит взгляд с дятла на меня и обратно. Явно растерявшись.

Я же чувствую раздражение, подпитываемое едкой ревностью.

Глава 33

Я не без труда гашу трусливый порыв рвануть обратно в школу. Нет, дело вовсе не в трудности выбора между мужчинами. Мы с Гордеем поссорились, он мириться приехал. По крайней мере, вывод такой по букету делаю.

А я не знаю, стоит ли. Стоит ли нам с ним продолжать.

Но зато я точно знаю, что не хочу предстать перед Адомайтисом жалкой неудачницей! Неспособной построить личную жизнь и познакомиться с хорошим мужчиной. Два месяца назад Паша четко дал понять, что не нужна. Теперь получается, будто жду терпеливо, пока передумает. От безвыходности по-детски топать ногами хочется!

Гордей – человек неплохой, но какой-то уж слишком доморощенный. Узнал, что после нашего субботнего разговора я не спать легла, а с другом встречалась. И сделал мне выговор, как секретарше.

Как вообще было все. Паша вез меня домой, мы долго плутали по узким улочкам частного сектора. Вдруг в скудном свете фонарей я увидела, что голубь запутался в ветвях ползущего по забору растения. Крыльями бьет, выбраться не может. Так жалко стало. Я схватила Пашу за плечи и навела кипиш. Стала умолять спасти несчастную птицу.

– Он там явно каким-то делом занят.

С каждой секундой бедное животное становилось все дальше.

– Паша, пожалуйста-пожалуйста! Он ведь умрет! Мучительно и медленно. Паша!

Хирург смягчился. Вздохнул, по тормозам вдарил. Развернуться негде было, пришлось задний ход врубить. По разбитой узкой дороге вернулись кое-как. В одном месте о столб чуть боковое зеркало поцарапали. Паша выругался сквозь зубы, я притихла на заднем сиденье.

Дальше были нервно отстегнутый ремень, свет фонарика в темноте… Адомайтис застегнул ветровку до горла и отправился в темноту на подвиги, чтобы через пять секунд вернуться в «Спортейдж» и проговорить сквозь зубы:

– Твой голубь там крошки ел, как я и говорил. Мы его спугнули.

– Неправда! Голуби спят ночью, – пропищала я робко.

Машину поцарапал Павел, но вроде как по моей вине.

– Да неужели. Конкретно этот не спал. Я только подошел, он тут же и смотался.

– Странно. Может, он тебя увидел, решил, что ты угроза, и от страха особенно сильно рванулся? Бедненький. Представляю, каково ему там было одному в темноте.

– Ужинать? Подозреваю, ему прекрасно было. – Паша усмехнулся беззлобно. – Или у него бессонница, и бедняга решил в тайном от сородичей месте перекусить. Самый борзый и продуманный. И тут мы с тобой.

– Этого быть не может, – уперлась я.

Но и Паша не из тех, кто в споре сдается без боя.

– Почему? – бросил вызов.

– Потому что голуби – дневные птицы. Боже, Паша! Ты не знаешь этого?

– В первую очередь они наглые птицы, давно адаптировавшиеся под городские условия, – доходчиво объяснил Адомайтис. – Ты вообще в курсе, что в дикой природе голуби живут лет пять, а в городе – вплоть до тридцати?

– И из-за чего же такая разница?

– Из-за тревожности. В дикой природе им ежесекундно угрожает опасность. Постоянно надо быть начеку. В городах же нет хищников. Спрятался под крышу и спи. Здоровая нервная система – ключ к долголетию. Говорю же, этот чудик просто борзый. Как он не вступил со мной в бой за еду, не понимаю.

– Я бы вышла к тебе на подмогу, – не удержалась я от кокетства.

– Вот что-то не уверен, что ты заняла бы мою сторону, – возразил Паша с обидой.