Доверяя до самого горизонта

Собачья морда напряжённо вытянулась, повела носом, навострила уши, недоверчиво поглядывая на приоткрытую дверь. Мужчина подошёл ближе и негромко сказал:

– Алёна?

Овчарка встряхнула ушами, хвост с силой замолотил по полу.

– Алёнка?

Собака подскочила, с трудом размещая лапы в просторном салоне, запрыгнула на сиденье и уставилась в окно на мужчину, переминаясь с лапы на лапу, быстро семеня на месте, нетерпеливо поскуливая, размахивая хвостом, как лопастями самолёта.

– Ко мне, – сказал мужчина, разведя руки в сторону.

Кир в это время открыл дверь, и тощая туша рванула со всей мочи, на ходу запрыгивая на хозяина, который только и успел присесть, чтобы поймать любимицу. Никогда не видела, чтобы собаки плакали, я даже не верила в это, но в этот момент тощая Алёнка плакала. По мохнатым подпалам тянулись дорожки слёз, а огромный язык безостановочно лизал щёки, лоб и нос хозяина.

Потом мужчина разговаривал с нами, еле сдерживая слёзы. Звонил жене, детям, пытался всучить Богдану деньги, бесконечно благодарил, и всё это с огромной, тощей собакой на руках. Не было сомнений, Алёнку мы вернули домой, к любимому, переживающему за её хвост хозяину.

Я размышляла о том, что два человека, не думая, не рассуждая, не привлекая внимания, подманили чужую, потенциально опасную животину для того, чтобы спасти от голодной, холодной или в зубах хищного зверя смерти. Подвиг или безрассудство? Ни то, ни другое – просто стиль жизни, образ мышления.

Вечером, когда Кир покормил и немного позанимался со своими питомцами, от весьма приятного и недвусмысленного занятия нас отвлёк телефонный звонок. Егор звал в гости – отметить возвращение беглецов и «просто посидеть». Я кивнула, соглашаясь, Кир озвучил, и мы отправились в гости.

Дом братьев лишь внешне напоминал дом Кирилла Сафронова. У Кира внешнее и внутреннее пространство подчинено работе питомника. Два выхода, один из которых – в закрытый двор питомника. Два тамбура, один полностью выделен под нужды питомцев. На огромной кухне за большим столом собираются волонтёры из детского дома, и время от времени вся семья Сафроновых. Одна жилая комната с камином, телевизором, столом, креслами и диванами, застеленными покрывалами от собачьей шерсти, и комфортная кровать хозяина. Кладовки для бесконечного инвентаря, мешков корма. Небольшие, практически нежилые спаленки, на случай, если кто-то останется ночевать. Кирилл Сафронов построил свою жизнь, целиком и полностью подчинив хвостатым.

У братьев тоже была большая кухня, она же гостиная и столовая, и всего две спальни. Одна Богдана, другая Егора, вернее Егора и Ольги. Сестра Кира явно чувствовала себя как дома. Готовила, накрывала на стол, отдавала распоряжения не только Егору, но и Богдану. В ванной комнате расположились женские средства гигиены, а при входе стояла не одна пара обуви. Действительно, почему бы им не оформить то, что и так для всех очевидно, подумала я вскользь, впрочем, не моё это дело.

Положа руку на сердце, я не была уверена, что юридическое оформление фактических отношений необходимо. Если двое к браку не стремятся, значит, для этого достаточно причин. На моём несостоявшемся замужестве настаивали все, начиная с блистательных Люблянских, заканчивая почти венценосными Рихтерами. Мы с Вальдемаром считали брак делом времени, ожидая, пока юристы и экономисты с двух сторон придут к консенсусу и составят приемлемый для обеих сторон брачный договор. И только нечто внутри меня противилось происходящему, скребло с внутренней стороны грудной клетки, пока однажды не вспыхнуло, спалив чаяния двух благородных семейств на взаимовыгодное предприятие.

Стол ломился от еды, я со священным ужасом смотрела на гастрономический фейерверк, борясь с желанием отправить фотографию Агриппине, лишив её сна самим фактом того, что кто-то всё это поглощает на ужин. Причём с аппетитом и одновременно. Салаты с домашним майонезом, мгновенно превращающим мясной салат с картофелем в низкокалорийное блюдо, соления, местная колбаса, копчёная речная рыба, пироги, национальные сладости и, в завершение, пицца на толстом, сдобном тесте, щедро сдобренная майонезом, вперемешку с сыром и солёными огурцами. Что ж… Неожиданная версия итальянской кухни на просторах южной Сибири.

Кир от алкоголя отказался, символически пригубил рюмку и поставил на место. Егор не отказывал себе и Ольге, та разрумянилась, сидела довольная, через час перебралась к Егору на колени, флиртуя, время от времени запуская руки под его футболку, поглаживая плечи и шею. Кир сидел рядом со мной, беззаботно вёл разговор, иногда передвигался ближе, ненароком задевал спину, оставлял ладонь на талии чуть дольше, чем позволяли приличия. Всем всё было понятно, но я не чувствовала себя в ловушке навязанной публичности.

Через два часа хлопнула входная дверь, Ольга встала с колен Егора, ворча, что принести могло только отца, а тому неймётся, но на пороге появилась девушка. Из-за криво накинутой огромной куртки, скрывающей половину лица капюшоном, трудно было определить возраст гостьи.