Доверяя до самого горизонта

Чуть позже открылась дверь, и я увидела девушку, за её спиной стеной возвышался Кир, словно закрывал от всех напастей. Девушка была совсем молоденькая, в общем-то, можно сказать «девочка». Она не выглядела старше светленькой девчушки, постоянно обнимающейся с Антипом. У зашедшей, несмотря на хакасские корни, был высокий рост, а ещё, какой-то взрослый, будто встревоженный взгляд.

Огромная ладонь Кира уверенно лежала на ярко-красной куртке девушки, там, где должна быть талия.

– Привет, – девушка улыбнулась, встречая громкие, несдержанные приветствия волонтёров.

В это же самое время Кир присел прямо в проходе, выставляя в сторону колено. Аккуратно потянув за красную куртку, он усадил девушку на колено и ловко, по очереди, снял сапоги с её ног. Он двигался так, будто девушка была ребёнком, придерживал за талию, переставлял её ноги. Приподнял одной рукой, другой дёрнул тёплые штаны, вытряхивая девушку, осторожно ставя на место. Она была как кукла в его руках. Хорошенькая, очень-очень худенькая, хакасская кукла с каре из тёмных, густых волос.

Девушка неуверенно покачнулась, когда Кир отпустил её на секунду. Он бережно придержал, подождал, когда она скоординирует движения, и скрылся в гардеробной. Девочка же двинулась по коридору к кухне, неуверенно, нескладно переставляя худые, длинные ноги с торчащими коленями.

Дёрнувшийся к гостье Наваха замер, услышав строгий окрик хозяина, и в нетерпении поглядывал на неуверенно идущую девушку, терпеливо ожидая, когда она сама подойдёт к нему. Какое счастье, что пёс хорошо обучен. Сорок килограмм живого энтузиазма могли снести с ног девушку, с неуверенностью переставлявшие ноги.

У нарушения походки есть название из греческого языка, «абазия» – это всё, что было мне известно. Отличить паркинсоническую от апраксической походки или хореоатетозной я не могла. Словосочетания «сенсорная атаксия» и «вестибулярная атаксия» были для меня лишь неясным набором слов. Но то, что девушка была с ограниченными возможностями, было видно.

– Майя, садись сюда!

– Нет сюда!

– К нам иди!

– Пусть к Даничу топает!

Слышался гул голосов и радостных выкриков. Наваха с Антипом поддерживали общую радость хриплым ворчанием. Майя села напротив долговязого Данича, рядом с ней шлёпнулся Кир, подставив руку под девчачью спину, придерживая и страхуя. Наваха пробрался под стол, уложил голову на худенькие коленки и прикрыл глаза, время от времени поглядывая в лицо гостье.

Ольга быстро собрала посуду, я вызвалась перемыть, мне на помощь подскочил рыжий парнишка по имени Мыдырак. Хакасское имя, но господи, кто догадался назвать Мыдыраком лопоухого, рыжего мальчишку, скорее Ваньку или Антошку.

Пока я перемывала посуду за двенадцатью волонтёрами и четырьмя взрослыми, слушала рассказ Майи. Она говорила неспешно, растягивая звуки, что-то не выговаривала, останавливалась, сбивалась, начинала снова. Её не перебивали, а если слышался недовольный комментарий, тут же летел шквал громкого осуждения и выразительного шипения.

Из рассказа становилось ясно, Майя с мамой уезжала на лечение, вернулась сегодня утром. Девочка впервые выезжала за пределы страны, совершила перелёт, ездила на скоростном поезде, и на двухэтажном. Мальчишки и девчонки слушали, открыв рот. То, что для меня стало обыденностью в три года, для них – невозможный, сказочный параллельный мир. Уверена, многие из них знали о мире больше, чем я узнаю до конца своих дней, при этом оставались чистым, неприспособленным к реальности листом.

Чуть позже я узнала, откуда на мебели Кира несуразные, кривобокие ручки с изображением зверей. Некоторые ребята отправились после обеда с Кириллом, а часть подростков, расположившись за огромным столом, старательно вырезали из дерева эти самые фигурки. Кружок «Умелые руки» какой-то, под руководством Егора Василенко. Майя сидела у окна в кресле с высокой спинкой и старательно водила кистью с краской по кособоким зверятам. Разомлевшая Флешка вытянулась на ногах девушки, мурча громче, чем можно ожидать от тщедушного существа.

День был длинным, странным, сюрреалистичным, будто приснившимся мне.

Ребят увезли ближе к вечеру, чтобы успели к казённому ужину, Егор ушёл раньше, сославшись на неотложные дела, а Кир повёз Майю домой.

– Что с Майей? – спросила я. Бедный ребёнок… Её, конечно, любят, поддерживают, но этот встревоженный взгляд не давал мне покоя. Я словно чувствовала неуверенность и боль этой малышки. Хрупкой и сильной одновременно.

– Синдром Гийена-Барре, – вздохнула Оля. – Прогрессирующее аутоиммунное поражение периферической нервной системы.

– Что? – Я что-то слышала, но что именно, вспомнить не получалось. Полинейропатия? Полирадикулит? Восходящий паралич Ландри?

– По-простому, острый, быстро прогрессирующий паралич. Невозможно двинуть конечностями, самостоятельно дышать, глотать, говорить. Поражение сердечно-сосудистой системы, системы пищеварения. Сегодня человек здоров, а завтра парализован.

– Господи…