Досужие рассказы Сатаны

Интуиция – дар Божий – помогла мне отыскать необходимый сырой материал и изготовить искуснейшие снасти для работы. Я принялся за дело. Пробудились данные мне свыше способности. В органы труда они посылали таинственные импульсы, которые приводили в движение пальцы рук, нацеливали зрачки глаз, правили художественным чутьем. Воистину, интуиция проворна.

Очень быстро освоил я сложнейшее ремесло. Как изумительно красивы были ограненные мною алмазы! Филигранная работа, вершина мастерства! Не склонный к самохвальству, я, тем не менее, не удержался и показал плоды рук своих небесным моим друзьям – старшему над раем ангелу Михаэлю и владыке ада ангелу Насаргиэлю. Я насладился выражениями искреннего восхищения.

2

Итак, я совершил первый шаг на пути преодоления людских предубеждений против меня – я воплотил идею в материю. Мое ноу-хау станет основой дара, который я преподнесу землянам. Да, да, именно основой дара, а не самим даром, ибо я сотворен Богом не для страстей мирской суеты внизу под облаками, а для заоблачных свершений. Поэтому я должен найти способного ученика из смертных и передать ему секреты мастерства, а он, в свою очередь, вырастит плеяду собственных учеников, и не счесть будет алмазов каменных на руках и в ушах прекрасных дам. Земля станет красивее, ибо украшая женщин, мы украшаем мир.

Я нашел подходящего человечка, выучил его, и он открыл мастерскую на земле. Естественно, ему потребовались ученики и подмастерья. Как завоевать сердца будущих коллег? Головы у людей устроены консервативно, боится человек неизведанного, а спросить-то не у кого – дело это пока неизвестное, как бы не обмишуриться!

Первый в мире гранильщик алмазов избрал не лучший путь привлечения учеников. Он положил себе за правило врать соискателям будущих благ, мол, ремесло вас ждет простое, работу освоите быстро, легко втянитесь, сразу полюбите дело, и высокие заработки не за горами. Рассчитывал он на леность ума человеческого: пусть только начнут, и уж не захотят новых перемен. Как говорится, коготок увяз – вся птичка в силках. Обещания легкой жизни соблазняли беспечных, но вскоре слишком многие покидали мастерскую, разочарованные бременем труда.

Тут я вспомнил о тех незадачливых мудрецах, которые, желая приобщить к вере прозелитов из безбожников, убеждали своих подопечных в крайней простоте соблюдения заповедей и в практической пользе оных. Дескать, ядрышко Писания одолеете, стоя на одной ноге, а мякоть премудрости, что вокруг ядра, – это уж совсем просто, пойдете, да шутя и уразумеете! Скуден бывал урожай, а колоски вырастали все больше квелые, чахлые. Обман остер как шило и не держится в мешке. Мудрецы оппозиции не одобряли таких приемов, упрекая коллег в недальновидности.

Как бы там ни было, но алмазы пробили себе дорогу. Ограненные и отшлифованные не самыми искусными руками, они не сверкали столь ярко, как я на это рассчитывал, но их природные достоинства брали свое. Дар Сатана человечеству был оценен, но не вполне, и это огорчало меня.

3

Однажды к моему земному выученику пришел молодой парень по имени Барух и сказал, что хочет попробовать себя в алмазном деле. По своему обыкновению наставник принялся излагать юноше выгоды избранного им ремесла – и немудреное-то оно, и овладеть-то им легче легкого.

Барух выслушал внимательно речь учителя, надолго задумался и, наконец, заявил, мол, даст ответ на следующий день. Утром он явился в мастерскую и сказал хозяину, что ремесло ему показалось весьма стоящим, он восхищен великолепием алмазов, и сам желает создавать эту красоту. Однако он не станет здесь учиться, ибо не верит, что прекрасное создается легким трудом.

Мастер был глубоко обижен отказом и крайне удивлен его причиной. Он даже сообщил мне на Небо о небывалом курьезе. Я пожелал встретиться с Барухом, подозревая незаурядность там, где ординарный ремесленник увидел неразумие.

Когда юноша предстал передо мною и откровенно изложил свои воззрения, я в очередной раз убедился в собственной проницательности и в глубоком понимании людей. Дальнейшие события не только подтвердили мою правоту на момент знакомства с Барухом, но и показали, что даже та высокая оценка, которую я дал способностям Баруха, нуждалась в корректировке в сторону повышения. Это ли не свидетельство того, что нет пределов совершенству и совершенствованию моего разума?

Мне жаль было отпускать от себя перспективного юношу. Вспоможение таланту, взращивание его – вот дело бескорыстного мецената, каковым я являюсь. Барух достоин того, чтобы я сам стал передавать ему секреты мастерства и красоты. Я взял парня в учение.

О, нет, Барух не просто перенимал мою сноровку! Всякое мое указание он подвергал скрупулезному анализу, выдвигал альтернативы, пробовал и так и сяк и, приняв к исполнению, непременно что-нибудь добавлял или убавлял, а то и улучшал. Простой смертный, обыкновенный уроженец земли, совершенствует мастерство небесного ангела – это ведь настоящее чудо!