Доступ к телу

Наверное, он сказал это слишком зло, потому что был измотан, потому что устал – бессмысленные обвинения не добавили Гранду хорошего настроения.

Но она ничего не ответила, странно-потерянная, спекшаяся изнутри в олово, развернулась и спустилась с крыльца, зашагала по дороге прочь от коттеджа.

Куда, дура? Куда на ночь глядя?!

Он хотел сказать что-то еще – то ли позвать снова, то ли выругаться, но вдруг понял, что замерз стоять босым и в домашней одежде, и потому с рыком и грохотом захлопнул входную дверь.

Ему понадобилось какое-то время, чтобы привести себя в норму. Помогло умывание холодной водой и принятая таблетка. А после взгляд наткнулся на валяющийся на полу бумажный шарик – тот самый, который ему швырнули в лицо.

«У вас ровно двадцать четыре часа… Нам нужно знать… Мы свяжемся завтра… Если нет, начнут страдать…»

И все сложилось вдруг в голове, будто навели на размытую до того картинку резкость.

Дерьмо… Если это шутка, он придушит шутника, если нет, создатель этого листа протопчет сырую землю его Леса недолго.

Значит, Джулиана злилась не просто так. И она не врала, не выдумывала повод для визита, черт…

Гранд принялся быстро одеваться. Куртка, шапка, ботинки; входную дверь он запер за замок, вдохнул стылый ночной воздух, выдохнул клуб пара – куда она отправилась?

Следы от женских сапог вели туда же, куда и отпечатки протекторов незнакомой машины – к баракам. Гранд сначала двинул пешком, даже зажег фонарь, после чертыхнулся, достал брелок от джипа, нажал на кнопку.

Она нашлась в той же избушке, куда он привез ее когда-то без одного угги. Стояла у окна потерянная – отыскала ключ от входной двери под ковриком (он всегда его там оставлял), но не смогла разжечь печь. Несколько брошенных поверх друг друга полен, чадящая под ними бумага. Точно, он ведь хотел довезти спички, а то в коробке оставалась одна. Ее Джулиане хватило только на то, чтобы подпалить край бумаги, который через пару секунд погас; Гранд знал, что растопка – процесс непростой и кропотливый, и неуверенные женские руки с единственной спичкой огонь не добудут. Здесь было почти так же холодно, как и снаружи.

– Я… прочитал, – произнес Гранд тихо.

А в ответ послышалось:

– Лучше бы я вообще не встречала тебя… на той дороге.

Джулиана.

(Luke Howard – In Metaphor, Solace)

– Я тебя ненавижу…

А он обнимал. Держал, как тогда, просто держал, просто молчал. И не было сил сопротивляться. Когда ты настолько вымотан и устал, позволишь себя обнимать даже врагу, хотя какие мы враги.

– Ненавижу, – шептала исступленно. За все тот же знакомый, кружащий голову запах, за ощущение спокойствия, что неизменно рождалось в его объятье, за то, что оно не продлится вечно. За то, что когда-то отпустил, не сказал нужных слов, не приехал, черт его дери, сам.

– Я с этим разберусь, – произнес Гранд тихо, – я все разрулю.

А я ненавидела его даже за правильные слова, единственно верные, которые я, приехав сюда, желала услышать.

– Тебе нужно отдохнуть, поспать. Поехали.

Я всегда шла за ним, как на поводке. Только в этот раз с открытыми глазами, уже без иллюзий. Спать – это просто спать. Пусть разрулит то, что в записке, остальное разрулится само. Когда размыкались его пальцы, всегда становилось холодно.

В машине на зеркале снова качался похожий на пузырек с духами ароматизатор; салон машины даже не прогрелся – Гранд отыскал меня быстро.

Глядя на темные стволы и рисунок из причудливого переплетения ветвей, я думала о том, что выберу себе самую отдаленную спальню, если таковая в доме имеется. Крохотную, где-нибудь на втором этаже. С узкой кроватью и дверью, которую перед тем как коснуться головой подушки, запру на замок.

⁂

(JES, Oliver Smith – Don't Let It End Chill Mix)

Коган

В его квартире всегда было слишком чисто. Всё на своих местах, все знакомо. Люку казалось, что большинством предметов, сложенных в ящики, шкафы и кладовки, он вообще никогда с момента переезда не пользовался. Максимум двумя полотенцами, одной тарелкой-ложкой-кружкой, которую после трапезы мыл. И еще стиральной машинкой. Уныло. Как-то раз он специально навел беспорядок, чтобы окружение начало отличаться от привычного, но уже через час разложил все обратно по местам, потому как искусственный хаос ощутится ему собственноручно перепутанными внутренними органами. Дурацкое чувство.

Этот вечер, однако, был иным. Во-первых, потому что в двенадцать ночи Коган все не спал, а неторопливо пил из бокала красное вино. Бокала, на поиск которого в собственной квартире он потратил почти десять минут. Во-вторых, сегодня экран его телефона то и дело зажигался от полученных смс.

«Что-то я беспокоюсь…»

От Люси.

На это сообщение Люк не ответил, не придумал, что именно.

А через минуту:

«Дурацкая это была идея… Зря я сказала тебе адрес Джулианы, зря согласилась в этом участвовать».

Люк улыбнулся. Положил телефон перед собой, напечатал: