Достучаться до звёзд

Достучаться до звёзд

Сборник рассказов молодых авторов в жанрах фэнтези и научной фантастики

Проект «Планета молодых» под редакцией С. В. Барановой и Г. Я. Тумаркиной

Издание осуществлено при поддержке Корпорации «Развитие и Совершенствование»

Главный руководитель проекта «Планета молодых» — Георгий Ефимович Миронов

Руководитель проекта «Планета молодых» — Светлана Васильевна Баранова

Редактор — Галина Яковлевна Тумаркина

Сергей Белаяр

Железный волк

Год 1314-й от Р. X.

Сначала пришла боль нестерпимая, разрывающая на части. Казалось, всё тело пронизано сотнями раскалённых иголок, от чего сердце билось гулко и часто. Боль захлёстывала, била через край, сочилась холодным липким потом из каждой поры. Хотелось выть, кричать — безвольные губы не подчинялись.

Янка с трудом разлепил тяжёлые веки. Кроваво-красная пелена, застилавшая глаза, постепенно рассеялась, но взгляд пленника ещё долго бездумно, словно у юродивого, блуждал по сторонам. Пахло кровью и страхом. Янка увидел перед собой одетого в чёрное монаха, который участливо взирал на пленника.

— Ну что, чернокнижник, пришёл в себя? — монах улыбнулся ласково, словно старому знакомцу. Бескровные губы растянулись, обнажив гнилые пеньки зубов. — Будешь говорить или нет? — служитель Христа подошел к Янке, обдав смрадной волной давно немытого тела.

Слова доносились до измученного бесконечной пыткой человека как сквозь толстый слой соломы, смысл слов застревал в ней и не доходил до пленника. Янка попробовал пошевелиться. Бесполезно. Железные обручи надёжно прихватили запястья, намертво приковав пленника к холодным кирпичам стены. Узник висел на вытянутых руках, не доставая босыми ногами до утрамбованного пола темницы.

— Говори, язычник! — приказал монах.

Янка в ответ лишь непонимающе уставился на него. Где-то за спиной монаха копошился второй человек, судя по всему, палач. Он деловито ворошил какие-то железки. Тянуло жаром раскалённого металла.

Непослушными губами, с трудом проглотив колючий комок жажды, пленник выдавил:

— Пить…

— Покайся, грешник! — монах поднёс к лицу Янки золотой крест, зажав нижнюю перекладину тремя пальцами. — Покайся, и будет вода…

Пленник повторил:

— Пить…

Монах, привыкший к благодатному влиянию креста на колдунов и всякую нечисть, опешил. Но пауза длилась недолго — монах, звякнув цепочкой, опустил крест, пристально посмотрел в глаза Янки.

— Хочешь пить? Тогда покайся…

— В чём? — с трудом ворочая распухшим языком, прошептал пленник.

Монах даже открыл рот и выпучил глаза. Неслыханная дерзость! Служитель церкви зашёлся от негодования.

Кое-как подавив гнев, он процедил:

— Покайся в грехах своих, чернокнижник, и Господь наш Иисус Христос смилостивится над тобой! Он простит тебя, как когда-то простил Адама, по наущению жены своей, Евы, вкусившего запретного плода с древа познания добра и зла. Он простит тебя, как многих сотен других до тебя и после тебя!

Узник скривился — то ли от боли, то ли от отвращения, и снова попросил:

— Пить…

Монах, стиснув челюсти, подал знак палачу: напои. Здоровенный детина неспешно взял ковш, длинной, заросшей рыжей шерстью лапищей зачерпнул воды и поднёс к губам пленника. Янка, давясь, жадно глотал тёплую, пропахшую болотной тиной воду.

— Будет с него! — монах махнул рукой, и палач отдернул ковш, расплескав остатки мутной жижи себе на рубаху. — Теперь сознаешься? — ласково спросил священник.

— В чём меня обвиняют?

— А ты будто не знаешь? — монах удивлённо поднял брови. Но через мгновение изумление сменилось злобным оскалом. — Твой волк, чернокнижник! Только за прошлую седмицу он убил шестерых. Или ты запамятовал? Я помогу тебе вспомнить!

Монах кивнул, и истязатель, обмотав руку грязной тряпкой, вытащил из углей, теплившихся в старом растрескавшемся очаге, раскалённый добела прут.

— Будешь говорить? — служитель церкви улыбнулся, видя, как лицо пленника покрывается холодным потом. Палач поднёс железо к лицу Янки, с удовольствием наблюдая, как по телу узника пробежала судорога. Он попытался вырваться из оков, но кузнецы хорошо знали своё дело.

И Янка вспомнил…

Вызванное пытками помутнение памяти сменилось картинкам недавнего прошлого — разъярённые лица обезумевших крестьян, ворвавшихся в землянку; короткая схватка, в конце которой селяне подняли волка на вилы; костёр из книг. И чувство безысходности, помноженное на горечь потери единственного друга…

Это уже потом крестьяне связали Янку и потащили к князю Воину, дабы свершился суд над подозреваемым в колдовстве. Суд был недолгим — полоцкий князь, принявший после крещения имя Василий, приказал кинуть язычника в темницу, чтобы заплечных дел мастера вытянули из Янки столь нужное правителю признание. Князь не любил, когда кто-то другой убивал его подданных.