Достойный высший суд

Закрываю рот, потому что у меня нет ни одного достойного довода в свою защиту. Я не помню уроков отца, а последние годы со мной занимался каиданец.

– Лучше так, чем никак, – тихо бормочу я, отворачиваясь.

Рушан подходит сзади, начинает бесцеремонно поправлять мою стойку на илосийский манер. Поднимает облачко пыли ботинками, подталкивая мои ступни к правильной позиции, кладёт руки мне на талию, чтобы повернуть корпус. Проверяет правильность положения рук и угол локтя при оттягивании тетивы. Его руки касаются меня то там, то здесь, но едва я успеваю почувствовать его пальцы, как они уже исчезают.

– И самое главное, – он прижимается сзади, обхватывая пальцами лук поверх моей руки, а второй рукой помогает установить стрелу, – наклони лук.

Моей рукой он наклоняет оружие, кладёт подбородок на моё плечо, так близко, что его волосы щекочут мне щёку. Рушан смотрит вперёд, прицеливаясь.

– Илосийцы стреляют в наклоне. Так легче видеть цель. Прямой лук – это почерк Исара или Каидана, – заканчивает объяснения он.

Мы вместе натягиваем тетиву. Перед глазами проносятся воспоминания, как отец с Даяном говорили мне что-то похожее. Давно. В детстве. Я с трепетным нетерпением удерживаю оружие в напряжении. Рушан медленно выпускает меня из этих странных объятий и отходит на пару шагов. Я сохраняю позицию, рука со стрелой едва вздрагивает, лишившись поддержки. Стоит тихому «стреляй» сорваться с губ учителя, как я отпускаю тетиву, а стрела со свистом рвётся вперёд и попадает в разрисованный круг, недалеко от центра.

– Неплохо, принцесса. А теперь повтори.

И я повторяю, воодушевлённая ещё одним шагом близости к культуре своей страны. Стреляю снова и снова, пока Рушан не хмурится, замечая ободранные подушечки пальцев, на которые я дую, надеясь унять зуд от заживления. Как он и говорил, боль я чувствую.

Тренировку мы заканчиваем отработкой ударов по чучелу деревянной копией среднего меча. У меня получается лучше, а движения становятся увереннее. Рушан будто чувствует моё воодушевление и предлагает небольшой поединок. Мы выходим друг напротив друга. Соперник проворачивает в руке такой же муляж, как и у меня, а потом демонстративно перекладывает его в левую руку.

– Уравняем шансы.

Опять эта насмешливая улыбка. Я понимаю, что о выигрыше не может быть и речи в момент, когда нападаю первой. Кахари с лёгкостью, даже скучающе, отбивает мой меч и уходит в сторону. Он обходит меня со спины, но не атакует. Теперь я жду, но он опять улыбается и намеренно опускает клинок вниз, полностью открываясь. Все его движения ленивые, специально замедленные. Я вздыхаю, понимая, что он играет со мной, но всё равно продолжаю свои попытки. Теперь действую умнее, делаю ложный выпад, сразу пытаюсь обмануть телодвижением и опять нападаю, но и в этот раз он отбивает так же легко и тихо смеётся. Я не понимаю, почему любому кахари так легко вывести меня из себя, ведь у Дарена, как и у Рушана, талант к этому. Стараюсь двигаться быстрее, нападаю в лоб, вкладывая больше силы, но Рушан отходит, прокручиваясь вокруг своей оси, словно играет в чересчур простую для него игру.

– Тебя слишком легко разозлить, принцесса. Даже проще, чем Аниса.

– Может, проверим?

Мы оба отвлекаемся на голос второго Назари. Его кудри, как обычно, неряшливо закрывают ему лоб, прикрывая глаза.

– Ставлю кинжал, что она тебя достанет хотя бы раз, – он хищно улыбается, глядя на Рушана.

– Это будет слишком легко.

– Достанет хотя бы раз, – с нажимом повторяет Анис, – вот с этим.

Он протягивает мне два деревянных муляжа слегка изогнутых клинков. Они почти копия тех, что я использовала на тренировках с Роем и ребятами на Островах. Только эти из тёмного, почти чёрного дерева и совсем новые.

– Я так и знал, что Рушан будет поднимать свою самооценку за счёт непривычного тебе оружия, поэтому попросил приготовить эти. Надеюсь, они похожи на те, что ты использовала. Ориентироваться по увиденным воспоминаниям не просто, но возможно.

Анис мило улыбается, но затем встречается взглядом с серыми глазами Рушана, и его улыбка превращается в хитрый оскал. Кахари отвечает другу таким же. Воздух практически искрится от напряжения этих двоих, похоже, стычки между ними – частое дело. Однако оба Назари уникальны каждый в своём, это как соперничество между цунами и торнадо, определить, кто опаснее – невозможно.

Я проверяю вес, прокручиваю тренировочное оружие в руке, привыкая к свежему дереву. Вновь отхожу на небольшое расстояние от Рушана, и тот удивлённо вскидывает бровь. Анис уходит на край поля.

– Ты серьёзно хочешь поспорить? – спрашивает меня Рушан.

– Мне нужно лишь достать тебя, – пожимаю я плечами, откидывая растрёпанную косу назад. – Анис поставил кинжал. Что поставишь ты?

– Всё моё и так твоё, принцесса.

– Отлично. Тогда мы оба поставим по желанию, годится?

– Годится.