Достоин любви?

— Миссис Уэйд! — окликнул он ее. В его голосе слышалась чуть заметная насмешка, неизменно возникавшая всякий раз, когда он называл ее по фамилии мужа. Она подозревала, что мысленно он называет ее «Рэйчел», а формальное обращение «миссис Уэйд» использует в качестве шутки, понятной лишь ему одному.

— Итак, сегодня мы в черном.

Он остановился в десяти шагах от нее, расставив ноги и подбоченившись, поджидая, пока она подойдет поближе.

Рэйчел медленно сократила расстояние, не сводя с него взгляда, чтобы он не мог упрекнуть ее за то, что она не смотрит в глаза. Он смотрел на нее так пристально, что ей сделалось не по себе. К тому же с его стороны это было нечестно: ей самой хотелось смотреть на него, позволить себе роскошь долго, без помех рассматривать и изучать его исподтишка со всех сторон. У него было тонкое, вытянутое книзу лицо с заостренными чертами и насмешливо-плутовским взглядом проницательных голубых глаз из-под тяжелых томных век с длинными ресницами. А вот волосы у него были совершенно как у мальчишки: мягкие, непослушные, распадающиеся на две части и торчащие дерзким вихром с одной стороны от косого пробора. Сочетание юношеского задора и утонченной пресыщенности в его чертах неизменно привлекало и тревожило ее.

— Доброе утро, милорд, — спокойным голосом приветствовала его Рэйчел и вдруг добавила неожиданно для себя самой: — Сегодня прекрасная погода.

Его подвижные чувственные губы приподнялись в удивленной улыбке. Но это по его вине она вдруг стала такой словоохотливой: в этот день он выглядел иначе, чем всегда, казался более юным и был неописуемо хорош собой.

— В конюшне родился жеребенок, — поделился он с ней новостью. — Девочка. Ее отец — Кэджер, она настоящая красавица. Пойдемте, я вам ее покажу.

Он протянул ей руку. От него пахло сеном и лошадьми. Рэйчел застыла на месте как соляной столб. Он что же думает: что она вот так запросто возьмет его за руку?

— Я не могу, — чуть слышно выдохнула она, едва дыша.

— Что значит вы не можете?

— У меня назначена встреча в деревне. Я не должна опаздывать.

— Что за встреча? — осведомился Себастьян капризным и недоверчивым тоном, ясно давая понять, что никаких встреч, которые нельзя было бы перенести или отменить ради его прихоти, у нее быть не должно.

— Я нахожусь под надзором полиции, милорд. Раз в неделю я обязана отмечаться в конторе приходского констебля. Это одно из условий моего освобождения.

В его лице не осталось последних следов благожелательности, черные брови грозно сошлись на переносье. Рэйчел догадалась, что он раздосадован не тем, что лишился ее общества, но скорее самим известием о том, что кто-то еще, помимо его самого, имеет власть над ней. Он яростно хлопнул шляпой по колену, заставив ее вздрогнуть.

— Что еще входит в условия вашего освобождения?

— Раз в месяц я должна отмечаться у старшего констебля в Тэвистоке и раз в неделю выплачивать часть своего штрафа.

— Штрафа?

— Да, милорд.

Он надменно поднял бровь, ожидая дальнейших разъяснений.

— Я должна выплатить королевской короне штраф, — едва разжимая зубы, пояснила Рэйчел, решив, сама не зная почему, ни за что не сообщать ему, какую именно сумму она обязана заплатить короне. — Это часть наказания за… мое преступление. И еще считается, что я должна возместить расходы по судебному процессу. Мне позволено выплачивать штраф частями.

Она умолкла и ответила на его холодный взгляд со всем мужеством, на какое была способна.

— Так вот, стало быть, на что вы тратите свое жалованье? Выплачиваете штраф?

— Частично.

Губы Себастьяна гневно сжались. Он не привык к уклончивым ответам со стороны подчиненных.

— Почему же вы не предупредили меня заранее, что собираетесь каждую неделю использовать часть рабочего времени на личные нужды, миссис Уэйд?

Ее сердце неровно и часто забилось от испуга, Как глупо! Он же намеренно ее пугает — это сразу видно. Тем не менее его тактика достигла цели: Рэйчел все понимала, но ничего поделать с собой не могла. Ей было страшно.

— Милорд, у меня и в мыслях не было вас обманывать. У миссис Фрут был выходной на полдня по субботам, и я полагала, что это правило распространится и на меня. По приказу констебля мне приходится посещать его по средам, и это занимает не больше двух часов вместе с дорогой туда и обратно…

— Ну что ж, прекрасно, — огрызнулся Себастьян, и на этот раз Рэйчел не смогла понять, чем вызвано его раздражение. — В таком случае вам бы следовало поспешить, не так ли? Меньше всего нам хотелось бы, чтобы констебль явился в Линтон-холл собственной персоной и обвинил нас в укрывательстве беглых.

Его необъяснимая враждебность больно задела Рэйчел. Ей хотелось нанести ответный удар. Спросить, например: «Это королевское „мы“, милорд?» Но она, конечно, промолчала. Он прошел мимо нее, не сказав больше ни слова, и широким шагом направился к дому.