Достать василиска! (СИ)

— Я вам очень благодарна за помощь и за заботу, господин Сальдозар, но, прошу вас, не перегибайте палку, не навязывайте мне то, чего я не хочу. Именно так делали мои родители, вынуждая выйти замуж в шестнадцать лет за нелюбимого человека и запрещая учиться на ведьму, — я упорно разглядывала ненавязчивый узор бело — коричневого ковра и остроносые ботинки стоящего на нем мужчины, но посмотреть ему в лицо не решалась. — И больше не используйте, пожалуйста, на мне свой дар инкуба, — попросила, по — прежнему любуясь ботин… в смысле, ковром. — Я по жизни не очень-то везучая. Вдруг эффект от вашего взгляда закрепится, и что тогда? Стану осаждать приемную целительского корпуса вместе с вашими поклонницами?

— Не закрепится, Кати. Эффект кратковременный, потом воздействие полностью проходит без каких-либо последствий для девушки.

— Правда? — я все же отважилась на него взглянуть, но тут же снова уставилась на пол. — Почему же тогда они за вами бегают?

— Они, как и другие, не только за мной бегают, Катарина. В МАРиС, как и в любом учебном заведении, студентки влюбляются в преподавателей и прочий персонал. Или даже не влюбляются, а охотятся за состоятельными холостяками, занимающими неплохое положение в обществе. Постоянно! И поверь, за некоторыми охота идет куда масштабней, нежели за мной. Хотя в моем случае девчонки жаждут к тому же испытать на себе особенности близости с инкубом, потому что в какой-то лживой книжке вычитали, что мужчины с таким даром лучшие любовники, — тон его стал неприязненным, и я снова посмотрела в лицо блондина, чтобы отметить, как скривились его губы.

— А на самом деле нет? — спросила осторожно, потому что тоже читала ту самую книжку. Ну, или не ту, а похожую. Но точно читала.

— Что именно? — не понял он.

— Вы плохой любовник? — сказала и только потом подумала, что несу. Пол, кофейный орнамент по белому ворсу… начищенные до блеска ботинки, здравствуйте! И снова я сморю на вас и только на вас, не забывая при этом бормотать что-то типа: — Простите, я не имела в виду… — и далее в том же духе.

— Кати, — диван рядом со мной прогнулся от веса мужчины, — успокойся, я тебя понял, — и голос такой мягкий, обволакивающий. А вдруг он не только взглядом зачаровывать умеет?!

— Не зачаровывайте меня, — едва ли не всхлипнув, пробормотала тихо. — Я хочу настоящих чувств, понимаете? Чтобы не думать, истинная ли это любовь или меня бесчестно приворожили. А как потом распознать настоящее, когда так часто… привораживают? — и замолчала. И он молчал. И мы оба так молчали до тех пор, пока я не прокрутила в голове только что сказанное и не ужаснулась двусмысленности. — Я не про вас, я вообще… в смысле, влюбиться вообще… а из-за чар можно потом ошибиться и…

— Я понял, понял, — снова повторил он, оборвав мою путаную речь. — Но и ты меня пойми, ведьмочка. Ты просто не оставляешь мне порой выбора своим глупым упрямством! Я… чувствую за тебя ответственность.

— А вы прекратите ее чувствовать, — посоветовала ему, по — прежнему любуясь ковром, к сожалению, без ботинок. — Вы и так для меня уже много сделали. За что вам огромное спасибо! — поблагодарила еще раз… так, для пущего эффекта. — А вот идея с «кровопийцей» — уже лишнее.

— Если б я не видел сегодня аудиторию СтихБед и твоего озабоченного приятеля со сломанными ребрами…

— Это просто совпадение! — с жаром заверила его. — Вы же не ставите абсолютный щит всем новичкам, над которыми подшучивают бывалые студенты. Так зачем выделять из общей массы одну невезучую ведьму? Как же вы не понимаете, что своей заботой только больше настроите этих… охотниц за холостяками против меня, — я даже руками всплеснула от досады, потому что, судя по каменной физиономии блондина, он не понимал. Или не хотел понимать. Или… а какие еще варианты-то? — Отпустите меня, а? — воскликнула, глядя на него, и чуть снова не ляпнула «дяденька», но вовремя прикусила язычок. Мужчина выглядел молодо, однако все равно чувствовалось, что он старше, умнее, мудрее и опытней, чем я. — Ну зачем вам это, господин Сальдозар?!

— Надо, — коротко ответил василиск.

— Из-за ответственности? — вздохнула обреченно.

— И из-за нее тоже, — сказал он, поднимаясь. Затем снял мантию и с невозмутимым видом принялся закатывать рукава рубашки. — Сама разденешься или мне помочь? — буднично спросил, лениво… разве что не зевнул для пущей демонстрации безразличия. — И не надо делать такие круглые глаза, Кати. Ничего особенного в моей просьбе нет. Не стоит стесняться. Я лекарь — маг, который обнаженные тела пациентов регулярно обследует и латает.

— Ну, для вас, может, это и нормально, а для меня — нет, — пробормотала, вжавшись в самый угол дивана. Как-то не получалось проникнуться его точкой зрения, вот совсем — совсем не получалось, и все тут. Окажись на его месте Ехтиндра — было бы проще. Именно эту мысль я и озвучила, на что получила исчерпывающий ответ:

— Донором для щита буду я, а не Тиндра. Да и ни к чему посвящать в наш секрет посторонних. Ты ведь сама только что говорила, что не хочешь афишировать наши отношения.

— Отношения?!