Доспех короля

— Это вопрос небольшой и недорогой, — сообщил Жос, возвращая реликвию юноше. — Изделие было симметричным. Мастер сделает слепок и изготовит недостающее крыло по образцу имеющегося. Конечно, в итоге работ вы потеряете патину, налет древности, но я не думаю, что это так важно.

— Я хочу, чтобы это сделали при мне, — глаза юноши блеснули, и он снова закашлялся.

— Невозможно, сударь, — развел руками Тролленбок. — Работа займет довольно много времени — это раз. Ни один из моих мастеров не потерпит, чтобы заказчик торчал у него за плечом, — это два. Да и к тому же, скажу вам по совести, работы у них сейчас очень много. Если хотите — конечно, я приму вашу вещь, и думаю, что к послезавтрашнему утру все будет готово. Но только так — уж вы, сударь, простите.

Юноша побледнел настолько, что Жос, подняв брови, решил приказать подать горячего вина:

— Да что с вами, сударь?

— Не ваше дело, — хрупкая ладонь сгребла орла с прилавка. — Есть у вас тут приличные, э-э-э, ювелиры?

— Вы найдете их на площади возле храма младшей богини Айнул, покровительницы кузнецов. Но я не думаю, что…

— Это мне безразлично!

Плащ хлопнул на прощанье, и Жос остался наедине со своим недоумением.

— С бронзой работают только оружейники, — успел сказать он вслед.

* * *

Воэн, крепость у моря, строился когда-то как главная база юного тогда пеллийского военного флота. Это было давно — так давно, что даже башня королевского наместника, серым клинком воздетая над бухтой, мало что о тех веках помнит.

Когда-то, говорили старики, и трон казался далеким.

Время меняет все. Королевская столица, неутомимая в своем росте, оказалась вдруг совсем рядом, флот давно покинул уютную подковообразную бухту; ветры и приливы разрушили древние причалы, а на их месте возникли новые, куда как менее прочные. От старинных фортов остались только руины, на которых любят играть мальчишки.

От древних фамилий, строивших Воэн и получивших здесь земли, осталось еще меньше. Сыновья их традиционно уходили в море. В прежние, овеянные легендами времена многие возвращались капитанами, а то и королевскими адмиралами. Прекрасные, увитые виноградом особняки видали балы, оставшиеся в воспоминаниях знаменитых поэтов.

Но эпохи и судьбы непостоянны. Королевские линкоры, великолепные парусные гиганты нового поколения стали слишком велики, чтобы толпиться в небольшой акватории. Флот ушел на север, но это не было трагедией. Офицеры, отслужив свое, все так же возвращались в Воэн, и все так же шумели балы, грохотали на свадьбах столичные оркестры. А столетие спустя начались новые войны. Они казались не столь уж значительными, но линкоры вдруг стали сгорать вместе с экипажами…

И сыновья, ушедшие служить короне, не вернулись домой: виноград, столетиями цеплявшийся за шершавый камень, одичал навсегда.

Гордая крепость превратилась в маленький городок. Пара текстильных фабрик, на которые нанимались дочери самых бедных поденщиков из окрестных селений, несколько семей рыбаков-судовладельцев, поставляющих свой улов в столичные пригороды, да небогатые торговцы — вот, собственно, и все, что осталось от шумного когда-то Воэна.

Храмы оказались на самом деле маленькими церквушками, стоящими на проросших сквозь булыжник травой площадях. Старинные семьи? Нет, кое-кто остался… в тот год, когда Жос Тролленбок остановил свой выбор именно на древней крепости Воэн, аристократических семей с приличной родословной там было ровно три…

Осторожное — словно котенок скребется — постукивание дверного молотка Жос услышал раньше служанки Фильвы, которая как раз резала запеченную свинину, и поднялся из-за стола, махнув ей рукой: занимайся, я сам. В этот вечер Жос ужинал в кухне своего просторного двухэтажного дома — гостей он не ждал, и подниматься в кабинет не было причин.

Тролленбок промокнул губы влажной полотняной салфеткой, вышел из кухни, прошагал по старинному ковру, привезенному из далекого — навсегда уже! — прадедова дома, и отбросил засов окованной железом двери. Оружия при нем не было.

На пороге стоял жрец в темно-синем облачении.

— Простите, хозяин Тролленбок, — мягко произнес он, — я не прошу подаяний и вовсе не напрашиваюсь на ужин. Если позволите, у меня к вам дело.

Капюшон полетел на спину, и Жос увидел тонкое молодое лицо с аккуратно завитыми черными усами. Миндалевидные, влажно блестящие глаза смотрели на него без тени укора, всего лишь вопросительно.

— Ваша святость, отец-проповедник Аствиц, — выдохнул Жос. — Прошу вас, святых всех ради. Мне стыдно, что я до сих пор ни разу не был в храме на ваших служениях, но клянусь вам…

— Лучше отец Лейф, — все так же мягко проговорил жрец, расстегивая застежки своего легкого плаща. — Нам нужно поговорить, хозяин Жос.

— Быть может, вы все же не откажетесь слегка перекусить? Дело к зиме, и вечера стали холодны.

— Глупо прийти к хозяину знаменитой лавки пряностей и отказаться от вин, — усмехнулся жрец. — Прошу только — без церемоний. Вы, я чую, ужинали в кухне? Вот и пойдемте.