Досье генерала Готтберга

— Мне нравится, — подтвердила она, — но с какой стати я буду жить в столь богатой квартире и пользоваться всеми прелестями окрестной жизни? Ведь такая жизнь мне явно не по средствам, а я хотела бы жить на то, что зарабатываю сама.

— Твоя щепетильность мне известна, — Руди подошел к ней, — у вас в России все приучены к ней, или, по крайней мере, так кажется. Конечно, ты будешь зарабатывать, если так желаешь. У фрау Шарлоты много знакомых, у всех есть дети, внуки, которые нуждаются в преподавательнице музыки с консерваторским образованием. Они заплатят тебе за уроки, но не столько, чтобы ты смогла позволить себе жить здесь. Квартиру оплачиваю я, а также машину и место на подземной стоянке.

— Какую машину, на какой стоянке? — Лиза несколько ужаснулась.

— Вот ключи, — Руди достал из кармана ключи с брелоком и протянул Лизе. — Машина «Опель» красного цвета, она не новая, но в хорошем состоянии. Место на стоянке — 45. Машина — это необходимость, — добавил он, видя растерянность Лизы, граничащую с возмущением, — метро еще не восстановили, на это уйдет много времени, наземный транспорта тоже нет, а пешком далеко не уйдешь. А тебе придется посещать своих учеников. Здесь принято, чтобы педагог приходил на дом к ученику, а не наоборот. Бензин, правда, дорогой, поставляют его англо-американцы, но это не должно тебя волновать, я буду давать тебе свою карту. Тебя что-то не устраивает? — он взглянул прямо ей в глаза. — Ты хочешь вернуться в Союз и жить, как там принято? Насколько я понимаю, это уже невозможно. Так что тебе придется следовать правилам, по которым устроена жизнь здесь. И я их объясняю.

— По этим правилам я должна стать содержанкой? — спросила Лиза тихо, стараясь скрыть обиду.

— Прости, другого я пока не могу тебе предложить, — ответил он и, как показалось Лизе, довольно жестко. — Если ты желаешь зарабатывать сама и жить по собственным средствам, ты не сможешь найти себе применения без протекции. Чтобы приобрести учеников, надо иметь связи. А что еще ты можешь делать здесь пока? Играть в оркестре? Там все места заняты, ради продовольственных карточек немцы готовы там задавить друг дружку. Кстати, о продовольствии, — вспомнил он. — Я приказал Фрицу, чтобы он принес все, что нужно. Пойдем на кухню, надеюсь, он меня не подвел. Я приготовлю кофе, — он снова повел ее через комнаты.

Кухня, на первый взгляд, превосходила их кухню в Петербурге размерами раза в три, не меньше. Она так же была обставлена добротной дубовой мебелью и скорее напоминала столовую, чем место для приготовления пищи.

— Здесь не принято готовить дома, — сказал Руди, — мы, немцы, привыкли завтракать, обедать и ужинать в ресторанах или кафе. Но на всякий случай, если тебе захочется приготовить себе самой, имей в виду, продуктов в свободной продаже пока практически нет. Все распределяется заранее, так что ходить по магазинам бесполезно. Даже если ты там что-то найдешь, это будет стоить астрономическую сумму и за американские доллары, никак иначе. Продукты тебе будет привозить Фриц. И талоны на обед и ужин в ресторане «Кайзер», это напротив, только перейти улицу, тоже.

Присядь, — он указал на круглый табурет, обтянутый бархатом. Сам же открыл несколько шкафов и удовлетворенно отметил: — Фриц сделал все, как я просил. Молодец. Вот кофе, — он взял коробку и открыв крышку кофемолки, насыпал в нее зернышки, потом с потрескиванием размолол их, ссыпав порошок в кофеварку. — Что касается гардероба, — продолжал он, добавляя воду, — тут уж ты сама распорядишься, я надеюсь, — он бросил на нее взгляд. — Фриц отвезет тебя в магазины, где можно приобрести модные вещи, ты выберешь. Я полагаю, что тебе это будет даже интересно.

— Да, конечно, — Лиза смотрела в стол.

Вдруг она поняла, что совершенно напрасно приехала сюда из Лиона. По крайней мере, там она была свободна, жила по собственным средствам, хотя и скромно, была полностью предоставлена самой себе. В Германии, мало того, что ей придется жить под чужим именем, за ней постоянно будут наблюдать — консьержка фрау Катарина, этот самый Фриц. Лизе все это не нравилось и роскошная обстановка квартиры не радовала, только приводила в смущение и даже пугала. — Хорошо, — она легонько пристукнула ладонью по столу, — но я не поверю, что все это ты делаешь для меня просто так, из давней симпатии. Что от меня требуется взамен?

— Ты не догадываешься? — он подошел и обнял ее за плечи. — Ничего особенного. Только любить меня и не спрашивать того, что я все равно не смогу тебе сказать. Для чего тогда ты написала мне? — он поднял ее лицо, рассматривая. — Или ты все еще ищешь истину, как говорила в сорок пятом в Хайме? Какую истину, Лизи? Ты не найдешь ее никогда.