Дороже всех побед

Микрофон чуть было не выпал из рук. И только отточенные годами безжалостных тренировок рефлексы позволили ему поймать тот в последний момент. Мэй выпрямился. Жадно втянул в легкие воздух, но отдышаться не получалось. Кислорода отчаянно не хватало. В груди расцветала боль. Как будто кто-то лягнул его под дых, с треском ломая ребра. Мэй растерянно оглянулся на стоящих у него за спиной ребят. Его жизнь летела к чертям, и, наверное, было бы правильно, если бы и все кругом превратилось в руины. Но ничего подобного не случилось. Крыша стадиона не рухнула им на головы, из динамиков лилась музыка, а на трибунах туда-сюда сновали люди.

- Что? – прохрипел он.

- Я беременна. Срок совсем маленький. Всего четыре недели. Не знаю, как так произошло. Я очень растеряна.

Мэйсон кивнул. Огромное кольцо с бриллиантом, которое ему минутой ранее отдал один из помощников тренера, жгло руку, а ассистент жестами показывал, что пора начинать.

- Я не знаю, что сказать, Триш…

- Я подумываю об аборте.

Она приложила к слезящимся глазам бумажную салфетку, а когда и это не помогло, запрокинула голову к небу и часто-часто заморгала. Сейчас Триша мало походила на ту самоуверенную женщину, которую он знал. Она выглядела несчастной и абсолютно разбитой. Боль в области сердца стала сильней. Он растер грудь пятерней, провел по стриженой мокрой после игры макушке.

В голове звучал истеричный хохот приемной матери. Сквозь который доносились её слова:

- Соглашайся, выродок! Чего еще ждать от такого дерьма, как ты?

Мэйсон зажмурился. Кем он будет, если позволит ей убить ребенка? Его ребенка… Сына или дочь? Кем он тогда будет?

- Все нормально, брат?

Мэй оглянулся. Джей Ти стоял чуть в стороне, подпирая задницей огражденье, и внимательно наблюдал за происходящим. В двух шагах от него топтались Крис и Том Браун.

- Да, - Мэй облизал губы и попятился назад. – Да.

- Тогда тебе пора. Джон уже вышел! Мэйсон, ты слышишь?!

- Ты даже ничего мне не скажешь?

- Я свяжусь с тобой, после игры. Завтра. Ладно? До этих пор ничего не предпринимай.

Триша слабо кивнула. Ее губы вновь дрожали. Когда-то Мэйсон по ошибке решил, что Триша – это то, что ему действительно нужно. Но прямо сейчас он бы отдал полжизни, чтобы между ними никогда... и ничего не было. Он бы все на свете за это отдал.

- Как она сюда попала, а главное, какого хрена ей от тебя нужно? – поинтересовался Джей Ти.

- Говорит, что беременна. Твою ж мать… - Мэйсон пригнулся и в панике обхватил голову. Он не представлял, что ему делать дальше. Как все объяснять Кэти? Мэй обещал, что не причинит ей боли, но забыл, что в этой жизни далеко не все зависит от его желаний. – Что мне делать, Джей Ти? Том… Крис… Что мне, мать его, делать?

Мэй обвел паническим взглядом трибуны, скользнул по полю и увидел, что Джон уселся за фортепиано. Его выход привлек внимание толпы, и кое-где послышались робкие аплодисменты. Стадион гудел, как улей.

- Ты собираешься ради этого расстаться с Кэти?

- Ты спятил?

- Тогда делай то, что запланировал. А с этим, - Крис неопределенно мотнул головой, разберешься после.

- Ты хоть уверен, что ребенок твой? – сощурился Том.

Джон взмахнул руками и взял первые аккорды мелодии.

- Нет… Нет, я не уверен!

У них с Тришей был секс, и не один раз. Но, черт возьми, он был ответственным парнем. И всегда предохранялся. А зная то, как легко она прыгнула в койку… Волна облегчения ударила под колени. Джон запел слова мега-популярной баллады, которую Мэйсон выбрал для своего признания.

- Тогда иди! Иди, Мэйсон, слышишь? Вас с Кэти уже вывели на экраны!

Колени  Мэя подкашивались. Он кивнул. Вцепился в микрофон так, что побелели пальцы. Фаны, которые уже поняли, что сейчас будет что-то интересное, вскочили с мест, но Мэйсон будто этого не замечал. Он шел.Шел, с трудом переставляя ноги… Впившись взглядом в лицо той единственной, с которой он хотел быть, и с жадностью наблюдая за сменой эмоций на ее лице. Поначалу Кэти, как все вокруг, просто заинтересованно вертела головой, чтобы понять, что же всех так возбудило. Потом к ней наклонилась Айрин – жена Тома, и указала на экраны пальцем. Губы Кэти потрясенно округлились. Глаза расширились… И стало непонятно, то ли она расплачется прямо сейчас, то ли засмеется. Она что-то сказала. Повторила еще, и еще… И, если Мэй все правильно понял – Кэти назвала его сумасшедшим. А он, наверное, и был таким, шагая к ней через все поле… Немного спятивший от своей любви. И слова песни Джона: «Ты сумасшедшая, и я не в своем уме…» - были сейчас очень в тему. Мэйсону казалось, что эти строчки рвутся из его души, когда он, подбадриваемый свистом и дикими воплями толпы, взбирался на трибуну с противоположной стороны поля.

«Потому что я всем своим существом

Люблю все в тебе:

Люблю каждый изгиб твоего тела и каждую угловатость,

Все твои идеальные несовершенства.

Отдай мне всю себя,

И я отдам всего себя тебе.