Дорогой враг

Он теребит мои соски, посасывая их, пока те не набухают, становясь возбужденными и блестящими от его ласк, затем потирает пальцами чувствительные пики — медленными, дразнящими движениями. Действие настолько непристойное и бесчестно сексуальное, что я корчусь и стону под Мейконом, цепляясь ногой за его стройные бедра в попытке притянуть его.

Но он сопротивляется, все его внимание сосредоточено на мне. Он пробирается по моему телу, изучая каждый изгиб и впадинку — нежные мимолетные поцелуи дрожащего наслаждения, медленные влажные, жадные поцелуи. Когда он доходит до пупка, то останавливается. Опускает свои большие руки на мои бедра, слегка сжимая их. Его темный, пылкий взгляд встречается с моим.

— Раздвинь свои бедра, Картофелька, и покажи то, о чем я мечтал так долго.

Медленно я развожу ноги в сторону. Чувствую, как мышцы внутренней стороны бедра растягиваются, и прохладный порыв воздуха обдает мое влажное лоно. С каждым судорожным вздохом, который я делаю, мои груди вздрагивают. Мейкон смотрит с восхищением. Он облизывает нижнюю губу, отчего все глубоко внутри меня вжимается.

Со стоном он опускает голову и целует мою киску, как человек, лишенный воздуха. Горячее, пронзительное удовольствие прорывается сквозь меня. Я корчусь от его медленно ласкающего рта. Он, черт побери, пирует мной, и я невольно кладу руку ему на затылок, чтобы удержать его на месте. Чтобы он не останавливался.

Боже, ощущение от его скользящего, требовательного языка на моем клиторе — набухшем и чувствительном — почти заставляет кончить. Но он мне не позволяет этого. От вида его широких плеч между моих ног, веера ресниц, затеняющих его жаждущее большего лицо, я балансирую на грани оргазма. Мейкон прекращает ласки, чтобы нежно и жадно поцеловать мой клитор, будто так он показывает свою привязанность на пике своей похоти, и я отдаюсь наслаждению.

Выгибаясь на кровати, кончаю. Мейкон снова целует мои складки, мягкими круговыми движениями руки успокаивая мой трепещущий живот, затем поднимается и нависает надо мной.

— Из всех вкусов, которыми ты угощала меня, — хрипло говорит он, — этот мой самый любимый.

Боже. Я облизываю пересохшие губы, у меня перехватывает дыхание.

— Можешь наслаждаться им в любое время, когда захочешь.

На его мужественном лице вспыхивает удовлетворение и чистая похоть, когда он проводит ладонью по моему животу и бедному, пульсирующему лону. Я настолько влажная и готовая, что два его толстых пальца без труда скользят прямо внутрь. Мы стонем в унисон, и он прижимается своим лбом к моему.

— Хочешь, чтобы я оказался внутри тебя, Картофелька?

— Да. — Теперь я рвано дышу, мое разгоряченное тело сотрясает дрожь.

Мейкон продолжает входить в меня пальцами, дико, непристойно двигая ими.

— Как ты хочешь, чтобы я сделал это?

Я обхватываю его затылок, сжимая влажные пряди его коротких волос. Тяну его вниз, пока мы не начинаем дышать одним воздухом.

— Мейкон, знаешь, сколько ночей я мечтала о том, чтобы твой толстый член оказался во мне?

Он вздрагивает, с его губ срывается нервный стон.

— Черт. Скажи мне.

— Так много одиноких ночей. — Я облизываю его верхнюю губу. — Я хочу, чтобы ты оказался глубоко во мне и жестко трахнул.

Все ощущение игры испаряется. Он достает презерватив, но его руки так сильно трясутся, что он роняет его. Мейкон издает смешной звук.

— Черт, я слишком взвинчен. — Его пылкий взгляд сталкивается с моим. — Наденешь его на меня?

Я пытаюсь, но меня тоже трясет. Тихо смеясь, мы растягиваем его вместе. Когда я провожу рукой по его яйцам, его пресс напрягается, а член дергается от нетерпения. Больше никаких улыбок. Выражение его лица почти свирепое, когда он обхватывает мои щеки и целует меня. От этого поцелуя подгибаются колени, выгибается спина, трепещет сердце.

Затем он разводит мои бедра, устраиваясь между ними. Его тело сильное и массивное. Твердые бицепсы сжимаются и напрягаются, когда Мейкон нависает надо мной, я чувствую его горячую эрекцию своим животом.

Он наклоняет бедра, скользя сквозь мою влажность, но не входит. Пока. Темные глаза смотрят на меня сверху вниз. Я забываю дышать, потому что вижу в них не только похоть. Аккуратно, будто я сон, Мейкон наклоняет голову и нежно, подобно перышку, целует мои распухшие губы.

— Делайла.

Это все. Лишь мое имя.

Только оно.

Я обвиваю руки вокруг его крепкой шеи, окруженная его теплом, ароматом его кожи и прерывистым потоком его дыхания. Я ловлю его вдох губами, затем говорю то, что ему следует услышать.

— Да, Мейкон. Да.

Из него вырывается вздох. Он удерживает мой взгляд, его выразительные глаза сияют черным на свету. Затем медленно толкается, растягивая мои стенки, отчего в груди все сжимается. Он вторгается в меня, полностью заполняя собой. Его член такой толстый. Такой идеальный.

И все это время его взгляд прожигает меня.

Он слишком большой. Мейкон двигается медленно, погружаясь все глубже с каждым толчком.

И не отводит от меня глаз.

Удовольствие затягивается в тугой узел. И он выбивается из сил. Замирает, пульсируя и дрожа.