Дорогой интриг

— Именно так, — отчеканила герцогиня. — Если вкратце, то мы чуть не извели жеребца, чтобы дать вам возможность искать королевской защиты. Так мы хотели вернуть вам благоволение моего племянника. Как славно обстряпали, негодяи! — воскликнула она, но взяла себя в руки и продолжила: — Он охладел к вам после бала, и мы воспользовались темной магией, заодно и наведя подозрения на бедняжку Селию, которая получила от брата славных словесных оплеух за то, что полезла к вам. А сотворил всё это непотребство Гард. Якобы кто-то из конюхов показал на него, будто бы барон был в конюшне перед тем, как Аметист начал вести себя странно.

— Какая чушь! — воскликнула я вне себя от негодования.

— Именно, дитя мое, — кивнула ее светлость. — Но это еще не всё. Чтобы окончательно убрать герцога с его гадюкой, Фьер подлил ему за обедом приворотного зелья. Они, оказывается, сидели рядом, и даже есть свидетель того, как барон дернул рукой над бокалом с вином, а после быстро убрал ее под стол, будто что-то пряча. После этого у твари Нибо случилось помутнение, и его отправили во дворец. И это мы затеяли ради того, чтобы мерзавец вдруг вспыхнувшей страстью к вам прогневал государя и был изгнан вместе со своей невесткой. А когда королю доложили о темной магии, тот закончил охоту и приказал всем возвращаться в резиденцию.

Теперь наш дорогой мажордом в темнице, и его наверняка будут пытать, чтобы добиться признательных показаний. В злоумышленниках называют меня и вашего дядюшку. Барона считают исполнителем, впрочем, как и вас. Вот так вот, дорогая моя. Даже похищение ваших платьев называют интригой, которую я выдумала для того, чтобы отправить к вам короля, и тем самым подтолкнуть. Думаю, что и визит Селии к вам вскорости назовут нашими происками и выдумками. В итоге, нас просто сметут. Я вернусь в Аритан, где буду сидеть под стражей. Его сиятельство, хорошо, если просто выгонят со службы и отправят восвояси. Вас удалят от двора, а Фьер… Фьер уже вряд ли выберется из застенков.

— Боги, — сдавленно произнесла я, прижав ладонь к груди.

— Признаться, не знаю, как из всего этого выбираться, — ее светлость покачала головой и упала на стул напротив меня. — Немыслимо! Как он обыграл нас! Как обвел вокруг пальца, как вывернулся, когда уже казалось, что его конец близок. Мерзкий змей, — вздохнула герцогиня. — Я впервые чувствую такое бессилие.

Я сидела оглушенная тем, что узнала, и меня мучил только один вопрос:

— Почему король верит оговору?

— Потому что его следователь представил ему какие-то доказательства, о которых я точно не знаю. Мне сообщили только о выводах, да так, что я сочла слова государя за обвинение.

Прижав ладони к щекам, я с ужасом понимала, что всю эту историю и вправду можно преподнести так, что невиновные станут преступниками. Но тогда это доказывает вину наших противников! Теперь уже не приходится сомневаться в том, что это они отравили Аметиста, и что герцог…

— Он, что же, сам себя опоил? — изумилась я. — Зелье ведь и вправду было выпито!

— Только он мог придумать такое, — ожесточенно ответила ее светлость. — У Селии не хватит ума, а про Серпину я и вовсе не говорю. Она, хоть и может наговорить гадостей, но осторожна и смотрит в рот главе рода покойного супруга. А этот змей мог всё продумать и рассчитать, как и выпить любовного зелья, чтобы перекрыть другой грех – отравление жеребца. Остальное мелочи – предоставить королю необходимые сведения. И теперь, как бы мы не кричали и не взывали к справедливости, скажут, что мы изворачиваемся. Нам не поверят.

— И как же ему сыграло на руку приглашение барона на охоту, — нахмурившись, произнесла я.

— Бедный мальчик, — покачала головой ее светлость, а после топнула ногой и воскликнула: — Надо что-то придумать! Я не собираюсь возвращаться в это отхожее место, в этот забытый Богами Аритан!

Я бросила на нее взгляд и испытала злость и обиду за Гарда, который был и вовсе ни при чем во всей этой борьбе за влияние, но пострадать мог именно он. В своем герцогстве ее светлость могла жить припеваючи, а что будет с Фьером? А его жена и сын?! Какое будущее у них, если барона… казнят. За использование темной магии казнили!

— О, Хэлл, — прошептала я, — помоги.

— Молите вашего покровителя, Шанриз, — услышав меня, сказала герцогиня. — Только он теперь может нам помочь.

И в этом она была права, потому что события продолжали развиваться. Дядюшку отстранили от должности, пока шло следствие, но мы понимали, что это обернется полной отставкой и опалой, а затем и концом рода Доло вместе со всеми его ветвями. У Амберли будет самый грустный день рождения, на который никто не придет. И о выгодном замужестве не будет и речи, а если станет известна причина отставки… С этим надо было что-то делать.