Дороги, где нет бензоколонок (СИ)

Слезы сами собой брызнули из глаз. Я согнулась и рухнула на пол. Я больше не могла это сдерживать! Эти рыдания, они были похожи на какие-то мучительные спазмы, иногда мне казалось, что еще немного — и я задохнусь, но воздух снова судорожно втягивался в мои легкие и новые потоки слез заливались в нос, горло… Мое сознание было четким, и я понимала, что это всего лишь истерика. Но так же я понимала, что ничего не могу с собой поделать. Это нужно просто пережить. Руслан поднял меня на руки и отнес на второй этаж. Туда, где раньше была наша спальня. Положил на пыльную кровать с давно уже серой простыней и накрыл холодным пледом с кресла. Все это — простыни, плед — отпечатывалось в моем сознании так ясно, что даже сквозь непрекращающиеся рыдания я удивилась этой двойственности, что жила во мне.

В кровати я стала успокаиваться. Руслан приоткрыл окно, чтобы свежий воздух прогнал тяжелый запах нежилого помещения. Поток утренней свежести, ворвавшийся с окно, тихий шелест листвы… я дома… дома… дома… закрыла глаза и подумала — как бы это могло быть? Света — студентка, приехавшая к маме на каникулы. Света спит в своей уютной комнатке на втором этаже, а за окном деревья шевелят листьями, как и много лет назад. Как в детстве… мама приготовит завтрак, постучится тихо в дверь и с улыбкой скажет — "Светик, пора вставать!". Такой прекрасный дом, тихий и уютный, такая прекрасная любимая моя комнатка! Счастье, семья, любовь, защита.

Я открыла глаза и посмотрела на Руслана.

— Ты улыбалась, — тихо сказал он.

— Этот дом — он хороший. Ты знал это?

— С чего бы? — Усмехнулся Руслан.

— Мне кажется, я говорила с ним сейчас. Не словами, а… как-то иначе. Говорила. И я увидела какой он на самом деле. Он хороший! Просто он тоже пленник, как и мы.

— И что? Что это меняет?

— Ничего. Просто теперь я поняла, что все делаю правильно. Не могу объяснить словами, но… есть души, которые жаждут смерти, потому что их ноша стала слишком тяжела. Они хотят начать сначала, но для этого нужно умереть.

Руслан усмехнулся.

— Точно.

В его усмешке было что-то циничное, и мне стало не по себе.

— Ты не осуждаешь меня? За… Вику?

— Нет. — Жестко отрезал он. — И хватит рыдать, нам нужно уходить.

Я внимательно посмотрела на него. Что он чувствовал сейчас? И чувствовал ли что-то вообще? И хотела ли я это знать…

— Еще немного, — попросила я. — Я хочу побыть здесь еще немного, это мой дом. Всего несколько минут.

Руслан коротко кивнул и подошел к окну. Наверное он тоже, как и я, ощущал это единение с домом. Теперь, когда ничего плохого не осталось, ничего плохого кроме нас с ним, дом стал безопасным и спокойным. Он стал нашим.

Мы молчали, и мертвая тишина наполнила комнаты. Мне казалось, что эта тишина исходит не от нас, а от тех, кто лежал внизу. По чьим телам уже беззастенчиво шарили солнечные лучи. Тишина ползла по холлу, забиралась по ступенькам и мягко пробиралась во все комнаты. И даже если мы заговорим, закричим — мы все равно не в силах будем развеять эту тишину. А быть может, она исходила откуда-то еще ниже, из-под земли, из той самой реки, что текла под нами…

— Здесь слишком много смерти. — Прошептала я, и мои слова тут же оказались проглочены чем-то вязким и душным, что наполняло комнату. — Я должна была остаться одна. Сейчас, здесь, лежать одна. И мне было бы легче, потому что я знала бы, что нужно делать дальше.

— Ты выбрала это сама.

— Нет, не сама! Хотя может и сама. Я просто не смогла… когда увидела тебя — все изменилось. И сейчас мне больно от того, что это сильнее меня. Любовь к тебе сильнее моих принципов. Сильнее всего хорошего, что есть во мне. Когда я думаю о том, что ты убивал людей…

— Да ведь ты тоже, Элла! — Он резко обернулся, и я едва не задохнулась от ненависти, что горела в его глазах. — Почему ты все время корчишь из себя невинность, а меня выставляешь каким-то демоном ада, которого ты, по доброте своей спасла??!! Спасла от того, чтобы не убить самой же??!!! Мы перекинулись всего несколькими фразами — но в каждой фразе ты обвиняешь меня — почему??!!! Ты тоже ошибалась! Ты тоже ошибалась, Элла, потому что… ты была слепа, как и мы! Тыкалась в темноте, ища какую-то правду! Какую-то вселенскую мудрость о добре и зле! Я читал твой дневник!

— В чем ты обвиняешь меня? — Тихо спросила я.