Дороги, где нет бензоколонок (СИ)

Потеряв его руку, я упала на землю. Сознание работало, но ноги уже были не мои. Я даже не пыталась встать. Услышала хлопнувшую дверь машины, потом меня резко посадили и в горло полилась жидкость.

— Пей, пей сколько сможешь. — Возбужденно шептал мне в ухо Руслан. Я пила, пока не почувствовала, что вода идет наружу. Тогда меня снова вырвало. Не успела я отдышаться, как Руслан снова заставил меня пить. Не знаю сколько это длилось, в какой-то момент меня не стало… я уплыла в черноту. Я видела синих ангелов, чувствовала обволакивающее тепло сухой пещеры и слышала их вкрадчивые голоса — "идем на реку… на реку… на реку…" и это было как молитва, как заклинание. Я пошла за ними, поползла, потому что от сухого горячего воздуха безумно хотелось лечь и уснуть — но я ползла за ними. К реке. Пока не увидела ее — глубоко под землей, в уютной сухой темноте, где светом был лишь призрачный синеватый свет ангелов, бесшумно текла черная река. Широкая, тихая, сонная река. Она скрывалась где-то в недрах, в самой глубокой глубине.

— Это Стикс, — прошептала я. — Река мертвых.

— Что? Очнись! — Раздался голос. Такой знакомый…

Я открыла глаза. Серое небо, призрак рассвета. Неясные очертания головы Руслана на этом небе. Я с силой надавила на глаза, стараясь прогнать наваждение сна. Моя голова лежала у него на коленях. Он накрыл меня какой-то одеждой, но от земли шел холод, и я начала дрожать.

— Что ты говорила? — Спросил он.

— Стикс — это подземная река мертвых. — Ответила я. — Она протекает здесь, под этой землей. И под этим домом. И вы… убили детей. Дима обманул меня — они не выбрались. Они пошли на реку вместе с ангелами и пришли к Стиксу. Там, внизу — нет выхода. В яме…

Руслан молчал. Быть может, он решил, что я брежу и поэтому молчал. Но я смотрела на него так пристально, что он не выдержал:

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь.

Я нашла его руку и прижала к своему лицу. Его запах, такой знакомый и родной… его тепло.

— Если бы я убила тебя — ты бы больше не был опасен, ты бы больше не убивал. Но если я буду с тобой, ты и так не будешь опасен. Тогда какая разница. — Прошептала я. Мне нужно было придумать для себя историю, в которой я бы оправдала и себя, и его. Мне нужно было придумать историю, в которой я бы не была монстром. И я начала это делать. Оказывается — так просто… Чтобы жить дальше, чтобы быть людьми и не раствориться — мы должны иногда придумывать себе истории.

— Какая у тебя история, Руслан? — Спросила я.

— Ты бредишь. — Ответил он. — Выпей еще воды.

Он помог мне подняться. Я чувствовала слабость, но с этим я могла справиться. Пить действительно очень хотелось, и я жадно приникла к бутылке.

— Ты в порядке? — Спросила я? Его лицо было осунувшимся и уставшим, но он твердо стоял на ногах.

— Я выпил только полбокала. Надо было немного подождать, прежде чем пить — дать маслу раствориться.

— Ты знал?!

— Ты рассказывала мне, помнишь? Когда стянула у Доктора отраву, ты рассказала и про масло.

— Я рассказала тебе? Я не помню… — мне почему-то стало вдруг стыдно, и я поспешила перевести разговор. — Ты уже был в доме?

— Нет.

Я посмотрела на мрачную громадину дома, возвышавшуюся перед нами. Могила. Склеп, в который нужно было вернуться.

— Может мы умерли? — Спросила я.

Руслан промолчал. Он уверенно пошел вперед, я двинулась следом. Дверь была приоткрыта, скорее всего, это мы оставили ее так. Я содрогнулась при мысли о том, что Дима мог выжить и сейчас прячется в затхлых недрах дома. Руслан на миг остановился и прислушался, я поняла, что ему пришла в голову та же мысль. Но нет, пока все было тихо. Но мы же еще и не вошли…

Дверь скрипнула, когда Руслан осторожно открыл ее, и мы оказались в холле. Все сразу стало ясно. Почти все свечи догорели, только две или три теплились в углах, но серый свет из окна рассеял все наши страхи. Голова Вики лежала на столе. Лужица из опрокинутого бокала намочила ее короткие волосы. Я так долго боролась за ее жизнь когда-то и вот теперь сама забрала эту жизнь. Где-то глубоко внутри, вместо сожаления, я почувствовала облегчение. Моя ноша стала легче.

Дима, этот хитрый жестокий безумец, не разгадал мою последнюю, такую очевидную и глупую ловушку — его тело валялось на полу, как небрежно сброшенный кем-то плащ. Но может он все еще жив? Может это я попалась в ловушку?! Не успела я подумать об этом, как Руслан метнулся к нему и резко перевернул тело. Нет, Дима был мертв. Пустые глазницы уставились в потолок. А его душа, она где-то там, внизу, под нами — боролась с тихими водами Стикса… Кого он встретил там? Сколько погубленных душ кровожадно поджидают его на каждом изломе реки? Руслан… нет, я бы ни за что не отпустила туда Руслана. Даже черную душу можно отмыть. Еще одна строчка в моей "истории оправданий".

Меня начал бить озноб. Я прислонилась к косяку двери и обхватила себя руками. Осознание того, что я сделала еще не до конца настигло меня, но оно уже коснулось прохладной лапой моего сердца. Оглушающее "я убила". И где-то глубоко-глубоко внутри — стыдное и ликующее "я смогла".