Дороги богов и демонов

Он сказал это почти с мольбой в голосе.

Илья понял, что всегда невозмутимый сэнсэй прячет за логичными построениями неуверенность, а может, и страх. Это, вот какова человеческая натура, несколько успокоило. Впрочем, теперь он вроде не человек, а сверх? Хёвдинг, так скажем. Он зажег на кончике пальца огонек, когда Отшельник уснул, и долго смотрел на необжигающее голубоватое пламя. Хорошо, все же, что у них есть машина. Вот только когда кончится бензин…

Когда его сменил друг, великодушно взяв на себя «собачью вахту», он долго не мог уснуть, думая о себе и о Вике. Снова о себе, и снова о Вике. О родителях. Как сложатся их отношения теперь? Что он им всем скажет? Но сперва надо вылезти из этой песчаной ямы. Илья по неведомому наитию не сомневался, что пока они останутся живы.

Никакие твари ночью их не беспокоили.

3

— Неужели ты не чуешь? Снова следят, сверху! У меня уже был такой опыт, будь он проклят! Точь-в-точь то же чувство.

Илья покосился на лихорадочные глаза наставника и не стал спрашивать, какой такой опыт. Они летели по ровной, без малейших ухабов трассе со скоростью почти двести пятьдесят в час. Он попытался ощутить взгляд с небес, как Отшельник. Заглядывая себе в голову, Илья не надеялся на результат.

Однако же в ушах закололо все сильнее, и вдруг под черепом словно развернулся бутон лотоса. Защекотал лепестками изнутри. Теперь он отчетливо не видел, не чуял, а как-то естественно воспринимал малоразмерный объект на небольшой высоте, догоняющий их черный катафалк. Еще один предмет — меньше и быстрее, оторвался от летящего. Вот он ближе… И тогда Илью действительно ударило виском о заголовник.

Отшельник, всхрапнув, вывернул руль в невозможное положение, так что правые колеса оторвались от земли, но ракета прошла мимо и с дымным султаном вырыла воронку в стороне от полотна.

Следующая нашла бы их, она была уже близко, но «порше» с седоками швырнуло вниз, во тьму без времени и места.

На сей раз Илья не потерял сознания, очень пожалев о том. Он уже знал это выворачивание наизнанку при прежних переходах, теперь все повторялось во много раз хуже. Внутренности жгло, глаза вырывало из орбит каленым железом, уши заложило от боли и челюсти сжало так, что он не смог бы и шепнуть: «Помогите!»

4

Легкосплавные колеса, обтянутые уже потертой резиной, ударились о мягкое и провалились сквозь тонкий дерновый покров. Им не повезло, хотя можно назвать это и везением, только взгляните иначе. Не в горное ущелье, не посреди моря — машина упала в болото. Передний бампер тут же ушел в трясину, ярко-зеленая жижа поднялась до колесных ниш. Илья схватился за ручку.

— Не открывать! — Отшельник так рявкнул на него, что у того зазвенело в ушах. — Всех утопишь! Открывай окна и — на крышу!

Легче было сказать. Стеклоподъемники заело, но Отшельник подхватил лежащий между сиденьями автомат и геркулесовым ударом вынес лобовое стекло. Они разом выскочили на уходящий в мерзкий рассольник капот. Кочки — совсем близко. Отшельник без колебаний прыгнул туда, за ним Илья. Благословенная земля спружинила, но выдержала обоих. Илья обернулся, заметив, что друг все еще сжимает в окровавленной правой автомат. Секунды… Теперь только задний бампер и лакированный черный спойлер остались над поверхностью. Погрузились и они, грязь чмокнула, выпустив несколько пузырей.

Только тогда он понял, что они остались без машины, еды, воды и оружия в этом вонючем чистилище.

— О, дивный новый мир! — Отшельник то ли смеялся, то ли плакал. Он слизнул кровь с костяшек и виновато сказал:

— Куртку утопил…

Буро-зеленоватые равнины с редким кустарником, щетинящемся в тщетной попытке защититься от ветра. Топи и кочки. Серо-замогильное небо «цвета туберкулеза», по определению Отшельника. Илья давно заинтересовался, откуда он заимствует подобные обороты, но спросить прямо было как-то неловко. Таким им запомнился этот мир.

— Сидит лягуша на болоте, и, разевая тихо рот, мне говорит: «Вы не поймете — в болоте все наоборот!» — дурашливо продекламировал Илье Отшельник.

— Чье это?

— Мое, — скромно признался этот непризнанный поэтический талант, — природа навеяла! Больно гнусно вокруг. А квакушка в древней Руси, к слову, называлась «скакухой» и «веселухой».

Им не довелось погулять по ландам вдоволь. Пышное прибытие тургруппы привлекло внимание местных обитателей.

Из скрытого под ряской водяного окна с плеском вынырнула чешуйчатая голова ящера: серо-стального цвета, со светящимися бледно-желтым глазами без зрачков. Все существо оказалось похоже на юрского рептора, но передние конечности куда длиннее — они почти волочились по земле, когда чудовище сгибалось, но и тогда оно в холке вдвое превышало человеческий рост. За ним из болота выбрались еще трое. Раскачиваясь, они приближались, разевая розовые пасти.

Илья не успел заметить движения товарища, только то, как тот выбросил вперед левую руку, прижимая другой к боку автомат. Грохнуло, на пути зверей выросли фонтаны болотной грязи и ящеры провалились куда-то к центру земли. Туда и дорога.