Дорога в жизнь

С лета на берегу нашей речки лежало несколько больших, толстых бревен. Ребята ходили вокруг, облизывались, но взять не решались. Однако хозяин не объявлялся, всю осень бревна поливал дождь, потом присыпал снег, а они всё лежали и лежали — отличное дерево, которое могло стать и лодкой, и столом, и книжной полкой.

— Дураки будем, если не возьмем. Чего тут глядеть, в самом-то деле! — говорил Король.

— Бревна эти без хозяина, это уж верно, — вторил Суржик.

— А если есть хозяин, так плохой: зачем бросает добро без призору? — поддерживал и Подсолнушкин.

У каждого находилось что сказать по этому поводу. Наконец мы решили: бревна перетащить к себе. Объявится хозяин — отдадим. А не объявится… ну, тогда видно будет.

В один из ближайших выходных дней мы взялись за бревна. Надо было перекатить их через шоссе. Подсолнушкина с красным флажком поставили на дороге на случай, если пойдет машина. И действительно, как раз в ту минуту, когда поперек дороги легло огромное, толстое бревно, из-за поворота вылетел легковой автомобиль, и Подсолнушкин, размахивая над головой красным флажком, побежал ему навстречу. Он подскочил к притормозившему водителю и стал объяснять причину задержки. И тут из машины вышел невысокий, широкоплечий человек в кожанке.

— Здравствуйте, ребята, — сказал он, оглядывая согнувшихся над бревном мальчишек. — Кто у вас старший?

— Я… — в испуге отозвался Коробочкин. Ему вдруг пришло в голову, что это и есть хозяин бревен, подоспевший в самую что ни на есть неудобную минуту. — Я командир ударного отряда. На берегу, знаете, бревна без присмотру… Вот мы и… мало ли что в хозяйстве надо… — Он окончательно запутался и умолк.

— А кто вы такие?

— Воспитанники детдома номер шестьдесят, — пришел на выручку Король.

— Мне раньше говорили, что в вашем доме творятся безобразия. Было это?

— Вон — вспомнили! Так ведь это когда было!

— А теперь, я слышал, у вас порядок?

— Теперь-то порядок. Приходите — увидите!

Незнакомец засмеялся:

— Жаль, что спешу, а то заехал бы, поглядел. Привет от меня всем ребятам и вашим руководителям. — Он уже открыл дверцу машины, но снова обернулся: — А бревна, вы сказали, зачем?

— Распилим… если, конечно, хозяин не найдется. Распилим — и лодки к лету!

— Ну-ну! Желаю вам, чтоб хозяин не нашелся! — Незнакомец помахал ребятам, захлопнул дверцу, и машина умчалась.

И тут Разумов вдруг закричал:

— Киров! Ребята, да ведь это Киров!

Оставив Лиру сторожить сваленные у обочины бревна — он не смел возражать, хотя чуть не плакал, — все побежали в клуб, где висел большой портрет Кирова, и той же толпой ринулись ко мне:

— Киров! Семен Афанасьевич, с нами Киров говорил! Он вам привет передает!

Они были совершенно убеждены, что это был именно Киров, да и по описанию выходило похоже.

— Эх, меня там не было! Я ведь знаю его в лицо! — казнился Николай Иванович, который в это утро задержался дома и потому не был с ребятами на шоссе.

— Да чего сомневаться? Ясно, Киров! — уверил Король и вдруг спохватился:- А Толька-то там мерзнет. Давайте назад!

Николай Иванович и я пошли с ребятами, и всю дорогу нам снова и снова пересказывали: «Вот тут он стоял и говорит… помахал рукой и засмеялся… Привет, говорит, передайте…»

— Вот сделаем лодку и назовем: «Киров»! — сказал Король.

Петька посмотрел на него почтительно: всегда, всегда что-нибудь придумает такое, что другому и в голову не придет!

59 «Хочется жить и жить!»

Когда открылся XVII партийный съезд, Николай Иванович к каждому докладу, к каждому выступлению относился так, точно это было слово, обращенное непосредственно к нему. Инженер, он хорошо знал страну, знал, как она изменилась в последние четыре года, и знал не по книгам: он сам был участником гигантских работ на Днепре, бывал в Магнитогорске и на Уралмаше.

Мы не изучали с ребятами решения XVII партсъезда на специальных занятиях, но получилось хорошо: Николай Иванович рассказывал им, и из его рассказов вставало главное — как отсталая, неграмотная страна за короткий срок сбросила с себя ярмо отсталости.

По вечерам в клубе Николай Иванович делился с ребятами зсем, что заполняло его и наши мысли.

— Владимир Михайлович, вы бывали когда-нибудь на Урале, в районе нынешней Магнитки? — спрашивал он.

— Как же, бывал. Году, кажется, в девяностом. Голая степь.

— Ну конечно! А рядом — гора, в которой неподвижно лежали несметные богатства!.. А Днепр! Вот, ребята, станем богаче — непременно съездим на Днепрогэс. Покорить Днепр пытались еще во-он когда, почти полтораста лет назад. Даже каналы построили и шлюзы, но неудачно. До революции было, наверно, десятка два проектов, как взнуздать Днепр, да не взнуздали. А в двадцатом году, по мысли Владимира Ильича, был создан план электрификации России. И тогда решили построить на Днепре гидроэлектростанцию.