Дорога к «Черным идолам»

Грузовик остановился на склоне Большого Гольца. До поселка оставалось около шести километров. Луна ушла глубоко за горы. Светилась только узенькая полоска неба над вершинами.

В перегретом моторе клокотала вода. Иван сидел, навалившись грудью на руль. Горы качались перед глазами, прыгали, затеивали какую-то дьявольскую чехарду. Слишком много было потеряно крови, слишком много…

У него нет сил спустить машину по склону. Дорогу словно заволокло белесой мутью, и никакие фары не в состоянии рассеять ее.

— Иван! — жалобно сказала Нина. — Иван!

Большой Голец заслонял от глаз Ивана поселок. С усилием подняв голову, он увидел подкову галереи, а на ней дюжину темных фигур. «Черные идолы». О них сложено столько легенд. «Что, ваша взяла?» — со злостью и тоской спросил Иван.

Нет, не довести машину. Рука словно ватная. Он разобьет грузовик на спуске, и насос, от которого зависит судьба старателей, превратится в груду металлического лома.

— Иди в поселок! — сказал он Нине. — Может, там найдется хоть один шофер. Приведи его.

— Как же я брошу тебя? — спросила девушка.

— Иди.

Девушка посмотрела сквозь окошко в кузов, где лежал Эмик.

— Он придет в себя. А я вернусь не скоро.

— Иди.

Сонным, безразличным взглядом Иван проводил ее. Но еще раньше, чем Нина скрылась в темноте, сверху, с гольца, где вился серпантин дороги, раздался крик:

— Иван!

Нина остановилась. Две фигуры спускались по смутно белеющему полотну дороги. Девушка оцепенела: впереди с рюкзаком за спиной шел Лисков. Нина шагнула навстречу, чтобы закрыть собою Ивана.

Но Лисков, запаленно дыша, остановился в двух метрах. Из-за спины его вышел маленький человек в форменной фуражке летчика. Держа в руке пистолет, он направился прямо к кабине.

— А, пилот, — пробормотал Иван.

Сомочкин увидел рваную, окровавленную гимнастерку и ремешок, туго опоясывавший раненую руку.

— Доедем, — успокоил его пилот. — Тут совсем немного осталось. — Он снял с Лискова рюкзак и связал преступнику руки тонким и крепким ремешком от планшета.

— Полезай в кабину. И сиди тихо, как мышь, понял?

Лисков кивнул. Он спешил во всем согласиться с пилотом.

Нина встала на подножку грузовика, и Сомочкин нажал стартер. Мотор заворчал, нехотя завелся.

— Ты не волнуйся, — сказал пилот. — Машину я вожу. А чего не знаю — подскажешь.

Он включил скорость. Иван прислушался к реву мотора. У пилота была опытная, умелая рука.

«Черные идолы» проплыли в окне кабины. Грузовик преодолел перевал, и внизу возникли огни поселка.

— Мы успели, — сказала Нина в открытое окно кабины. — Ты слышишь, мы успели.

Поселок покачивался внизу, он приближался, как освещенный корабль. Маленький пилот, прикусив губу от напряжения, вел грузовик по круто ниспадавшей дороге.

Иван словно бы в тумане видел его напряженное лицо… Вот если бы не Сомочкин! Он с благодарностью подумал о летчике, который, рискуя жизнью, посадил самолет и дважды пришел на помощь. И еще он подумал о Нине, преданной, любящей, бесстрашной Нине, вышедшей навстречу опасности… Он, Иван, не был одинок в бескрайней тайге, человеческое тепло и забота окружали его, и еще он подумал о тех неизвестных радистах, что приняли сигнал бедствия и выслали самолет, и о бригадире Никодиме Авраамовиче, великом искателе золота, отдавшем в годы войны все сбережения фронту, и о старом Дормидонтыче, который отправился на выручку старателям, и обо всех знакомых и незнакомых людях, живших в добром и простом мире. Среди них было место и ему, Ивану, он тоже был частицей этого мира…

Плыли, качались, кружились горы, но поселок неуклонно приближался, и, услышав гул мотора, навстречу машине выбегали люди.