Допустимые потери

Оливер ждал ее в ресторане в нескольких кварталах от школы. Когда Шейла пришла, он поднялся, поцеловал ее в щеку и, отступив на шаг, бросил на нее оценивающий взгляд.

— Знаю, знаю, — сказала она. — Я выгляжу ужасно.

— Ужасно — не совсем подходящее слово, — произнес Оливер, после того как они уселись друг против друга за маленьким столиком. — Лучше будет сказать — не на своем обычном уровне.

— Выдалась трудная неделя, — пояснила Шейла.

— Могу представить, — усмехнулся Оливер. — Ураган частично захватил и контору.

— Каким образом? — спросила Шейла.

Подошла официантка, чтобы принять заказы. Когда девушка удалилась, Шейла повторила вопрос:

— Каким образом?

— Начать можно с того, что он сидит за столом как зомби. По утрам едва здоровается, — сказал Оливер. — В офис принес что-то похожее на фотоальбом, то и дело достает его из стола, открывает и изучает одну страницу чуть ли не часами. Как-то я подошел к его столу со служебной запиской, а он прикрыл страницу рукой так, словно я хотел украсть у него военную тайну. Ты случайно не знаешь, что это Роджер так пристально разглядывает?

— Я давно не видела в нашем доме никаких фотоальбомов.

— В то время, когда твой муж не изучает фотографии, — продолжал Оливер, — он кладет альбом в нижний ящик стола — тот единственный, что запирается на ключ, берет письмо, заявление или любой другой листок бумаги и долго смотрит на него пустым взглядом. Обычно раза два-три в неделю мы вместе ходили на ленч. Начиная с прошлого понедельника он просто встает из-за письменного стола и уходит. Все. То же самое и с выпивкой после работы. Мы считаем, что нам повезло, если Роджер, уходя из конторы, желает нам доброго вечера. А днем, если его о чем-нибудь спросить, он очень долго не отвечает. Иногда создается впечатление, что твой супруг оглох, и вопрос приходится повторять. Тогда он вздрагивает и смотрит на тебя так, словно очнулся от страшного сна.

Шейла понимающе кивнула и сказала:

— То же самое происходит и дома, когда он со мной. Ты не знаешь, в чем тут дело?

— Нет.

— Роджер ничего не рассказывал тебе о телефонном звонке?

— Нет.

— Имя Заловски тебе что-нибудь говорит?

— Никогда не слышал о таком.

— Что же, для того чтобы ты действительно смог помочь, настало время все рассказать, — приступила к делу Шейла. — Все началось десять дней или, вернее, десять ночей назад, когда меня не было дома. Примерно в четыре утра, когда Роджер спал, зазвонил телефон. Некто, назвавшийся Заловски из Чикаго, угрожал ему и назвал скверным мальчишкой. Он так и сказал: «Ты — скверный мальчишка, и тебе за это придется платить». Сказал, что ждет его на углу нашей улицы, и добавил, что это дело жизни и смерти.

— Господи… — произнес Оливер. Его бледное и без того невеселое лицо помрачнело еще больше. — И Роджер пошел?

— Нет. Он повесил трубку. Я говорила тебе, когда мы встречались прошлый раз, как неестественно он стал себя вести, а ты сказал мне о револьвере.

— По крайней мере револьвером он пока не обзавелся. Незаполненная форма на разрешение все еще валяется на его столе. А этот человек… Заловски. Он звонил еще раз?

— Однажды, — ответила Шейла, — четыре дня назад. Оставил сообщение на автоответчике.

— А я и не знал, что у вас есть автоответчик, — удивился Оливер.

— Теперь есть, — сообщила она и пересказала Оливеру сообщение Заловски.

Они молчали, пока официантка ставила перед ними заказанные блюда. Как только девушка отошла от стола, Оливер сказал:

— Уверен, что и я повел бы себя так же странно после подобных ночных угроз. Есть у тебя какой-нибудь ключик к загадке? Кто бы это мог быть? И почему звонил?

— Ни малейшего представления, — ответила Шейла. — А если Роджер о чем-то и подозревает, то мне не говорит. Именно поэтому я хотела с тобой потолковать. Здесь обязательно должна быть какая-то тайна. — Она взяла булочку и уставилась на нее с несчастным видом. — Его так все любят. Куда бы он ни приходил, все страшно радуются его появлению. Возможно, здесь замешана женщина, о которой я ничего не слышала. Это вполне возможно, хотя он довольно стар. Роджер очень сексуален, хотя никогда не показывает, что знает это. Сексуальная тяга к нему может быть одним из источников неприятностей. Меня потянуло к нему с первого взгляда, несмотря на то что он, весь в гипсе, валялся на больничной койке. Где бы мой супруг ни появлялся, вокруг него по-прежнему собираются дамы. Осознает Роджер свою высокую потенцию или нет, я не знаю. Но время от времени он не гнушался этим воспользоваться. Мне всегда было это известно, да и ты наверняка тоже…

Оливер попытался улыбнуться, но вместо улыбки состроил лишь кривую ухмылку.

— Что же, — сказал он, — насколько я понял, Роджер отверг предложений гораздо больше, чем принял.