Допустимые потери

Деймон с любовью и сожалением погладил плотную пачку журналов и извлек альбом из его могилы. Десятидюймовая стопка казалась ему памятником тяжкому труду, успехам и поражениям — памятником жалким потугам к бессмертию.

— Я вышла замуж за коллекционера макулатуры, — заявила как-то Шейла. — В один прекрасный день, когда ты будешь на работе, я сюда тайно проникну и выброшу весь этот мусор, пока бумажная гора макулатуры не погребла нас под собой.

Он сдул пыль с переплета и, усевшись за стол поближе к окну, туда, где светлее, открыл альбом. Найти фотографию, на которой он был двенадцатилетним мальчишкой, оказалось нелегко. Он складывал снимки в альбом как придется, опустошая большие конверты, где они хранились в полном беспорядке. В то время Деймон только что выписался из больницы, гипс с ноги пока не сняли, и он был прикован к дому. Они с Шейлой еще не поженились, и Роджер пытался навести перед свадьбой порядок в своем жилище. Это было более двадцати лет назад, и, насколько он помнил, с тех пор в альбом заглядывать ему не доводилось.

Он быстро листал ломкие, растрескавшиеся страницы. На них были фотографии отца, мускулистого и с ребячьим выражением лица, матери, с коротко подстриженными и перевязанными лентой волосами в стиле двадцатых годов, Мориса Фицджеральда и его самого, стоявших у фальшборта корабля. Фицджеральд широко улыбался и выглядел весьма эффектно, несмотря на матросские штаны из грубой ткани и бушлат. «На дне морском. — Деймон вспомнил горький тон, каким Фицджеральд произнес эту строку, после того как затонуло судно из их конвоя. — Мы — скорлупки. Если в нас попадет торпеда, ты мне об этом не говори».

Деймон перебросил несколько страниц и остановился на фотографии Шейлы, сделанной в солнечный день на пляже Джонс-Бич. Шейла в обтягивающем купальнике выглядела просто великолепно. Деймон вздохнул и надолго задержал взгляд на этом снимке. Перевернув наконец страницу, он увидел ту самую фотографию, которую искал.

Роджер внимательно изучил снимок. Бейсбольная перчатка на его руке была маленькой — в отличие от теперешних больших плетеных рукавиц, — но в остальном мальчик на фотографии вполне мог бы быть близнецом того мальчишки, которого он видел на Шестой авеню.

Он задумчиво уставился в окно, спрашивая себя, действительно ли видел мальчика, или это был лишь мираж — шутка, которую сыграла с ним память после удара по голове. Бармен предупреждал, что последняя порция может Деймону навредить, и, видимо, оказался прав. Он закрыл альбом, поднялся, подошел к полке и сунул его под стопку журналов. Пусть прошлое хотя бы на время будет похоронено под грудой печатных слов.

Он вернулся в спальню и переоделся. Затем спустился по лестнице и затолкал окровавленные рубашку и галстук в бачок для мусора. Покончив с этим, он отнес пиджак и брюки в чистку. Деймон решил не рассказывать Шейле о драке в баре. О пластыре на лбу можно сказать, что, поднимаясь со стула в офисе, он ударился о настольную лампу и что лоб ему починила мисс Уолтон.

Вернувшись домой, Деймон вдруг понял, что голоден, и заглянул в холодильник, желая выяснить, не найдется ли там чего-нибудь перекусить. Однако он тут же решил, что неразумно оставлять свидетельство своего появления дома в середине рабочего дня — ведь ничего подобного он раньше не делал. Деймон пришел к выводу, что впредь станет делиться с Шейлой информацией лишь в тех случаях, когда этого нельзя будет избежать.

Когда Деймон уже собрался уходить, кто-то постучал в дверь. Ни один из тех, кто был знаком с образом их жизни, не мог предположить, что в это время кто-то из них находится дома. Деймон на мгновение замер, а затем, на цыпочках прокравшись к камину, взял кочергу со стойки с печной утварью. Вновь послышался стук, за которым тут же последовал звонок. Трезвон не прекращался, как будто тот, кто стоял за дверью, навалился на кнопку.

Держа кочергу в руках с таким видом, будто только что чистил камин и по рассеянности забыл вернуть ее на место, он крикнул:

— Иду!

Открыв дверь, он увидел перед собой крупного мужчину в рабочем комбинезоне.

— Простите за беспокойство, мистер Деймон, — сказал мужчина, — но домовладелец говорит, ваша жена заявила о неисправности домофона на входной двери.

— Ах да, конечно, — произнес Деймон, по-прежнему крепко удерживая кочергу.

— Мы с напарником поработали, и я хотел проверить, все ли в порядке, — объяснил мужчина. — Вы позволите мне войти?

— Входите, — ответил Деймон и сделал шаг назад, преграждая вход в гостиную. — Кнопка и микрофон рядом с дверью.

Мужчина кивнул, надавил на кнопку и щелкнул выключателем домофона.

— Да? — раздался из динамика мужской голос, который слегка подвывал и вибрировал. Так обычно звучат голоса злодеев в фильмах ужасов.

— Я в квартире Деймона, приятель, — объявил электрик. — Ты меня нормально слышишь?

— «Роджер!» — ответил голос, что на языке радистов означает: «Вас понял. Прием».

Деймон вдруг в первый раз удивился тому, что его имя повторяет множество людей, чтобы сообщить о нормальной работе связи.