Допросы сионских мудрецов

В августе 1919 года Лев Троцкий подписал инструкцию армейским ответственным работникам. Представление о ее характере дают три произвольно взятых параграфа. Четвертый: «Необходимо немедленно приступить к организации заградительных отрядов…». А кто-то до сих пор продолжает верить, что расстреливать из пулеметов дезертировавших с поля боя солдат и офицеров Красной Армии придумал Иосиф Сталин в июне 1942 года, когда подписал знаменитый приказ № 227 «Ни шагу назад!». Шестой параграф инструкции гласил: «Каждый комиссар должен точно знать семейное положение командного состава… по двум причинам: во-первых, чтобы прийти на помощь семье в случае гибели командира в бою, во-вторых, для того, чтобы немедленно арестовать членов семьи в случае измены или предательства командира…». До такого уровня цинизма не позволяли опускаться себе руководители при Иосифе Сталине. Восьмой: «Особый отдел (военная контрразведка. — Прим. авт.)… должен действовать в тесном сотрудничестве с политотделом и трибуналом… наказание должно следовать как можно скорее за преступлением»[168]. Снова вспоминается Великая Отечественная война. Июль 1941 года. Органам военной контрразведки предоставлено право внесудебного расстрела изменников, дезертиров и мародеров. Тогда это было вынужденной мерой. Да и воспользоваться ей могли лишь чекисты. В октябре 1942 года право внесудебной расправы у Особых отделов отобрали. Теперь приговоры должны были выносить суды военных трибуналов[169]. А в годы Гражданской войны приговорить к расстрелу за любое деяние могли не только военные контрразведчики, но и политработники.

Преступлением могло быть что угодно. Например, противодействие командующего Балтийским флотом— или, как тогда называлось, начальника морских сил Балтийского моря контр-адмирала Алексея Михайловича Щастного (в литературе его часто неправильно называют Счастным) попытке продажи Германии боевых кораблей Балтийского флота в 1919 году. Очень уж неприглядная история для Льва Троцкого. О ней в советское время предпочитали не вспоминать. Одно дело— политические разногласия с Иосифом Сталиным, а другое — коррупция. Кратко расскажем об этом деле.

После подписания Брестского мира Балтфлот, основные силы которого тогда находились в Гельсингфорсе и Ревеле, ожидала либо передача в руки Германии, либо уничтожение: Берлин настаивал на срочной передаче ей «Брестского трофея», а Лондон, опасаясь усиления немцев, предлагал открыть крупные банковские счета для тех, кто взорвал бы русские корабли.

Нарком по военным и морским делам Лев Троцкий задумал, не обидев немцев, перехитрить и англичан — т. е. имитировать взрыв кораблей и получить с британцев деньги, между тем как немцы смогут вновь поставить корабли в строй. Однако Алексей Щастный, для которого интересы Родины были превыше личных выгод, открыто доложил о хитростях наркома Совету комиссаров и флагманов флота. Моряки возмутились: «Нам— осьмушку хлеба, а губителям флота— вклады в банках?!». Совет комиссаров вынес постановление: «Не бывать продажности в нашем флоте!» — и репутация Льва Троцкого на Балтике была сильно подорвана.

Алексей Щастный — выпускник Морского корпуса, участник войны с Японией — лучше других понимал, что флот надо немедленно спасать, и принял решение увести корабли в Кронштадт. Согласовав его с Центробалтом (но не со Львом Троцким), командующий 12 марта организовал выход из Гельсингфорса первого отряда кораблей— четырех линкоров и трех крейсеров в сопровождении двух ледоколов. Переход происходил в чрезвычайно тяжелых условиях: толщина льда достигала 75 сантиметров, высота торосов — от трех до пяти метров. Корабли, имевшие неукомплектованные экипажи, обстреливались с Лавенсари и других финских островов…

В начале апреля Алексей Щастный отправляет в Кронштадт второй отряд кораблей, а затем из Гельсингфорса в Кронштадт ушел третий отряд, вместе с которым ушел и контр-адмирал.

Легендарный Ледовый переход вошел в историю Балтийского флота, а вот имя организатора и руководителя этого мероприятия до девяностых годов прошлого века оставалось в забвении. Хотя благодаря этому человеку было сохранено 236 кораблей, которые вскоре сыграли важную роль в разгроме интервентов.