Дополнительное расследование (т.2)

— Рафик, — представился парень.

Стасик оглянулся по сторонам, понизил голос:

— Давно здесь обитаешь?

— У тебя товар, что ли, есть? — предположил Рафик. — Не темни тогда, говори, сколько и почем?

— Приглядываюсь пока, — уклонился от прямого ответа Стасик.

— Приглядывайся, — Рафик поджал губы.

Стасик не обратил на это внимания:

— Ленку из бюро знаешь?

— Элен?.. Конечно.

— Хорошая женщина, — поцокал языком Стасик.

Не желая говорить с новым знакомым о делах, Рафик с удовольствием подхватил:

— Сладкая...

— Пробовал? — усмехнулся Стасик.

Сокрушенно покачав головой, Рафик ответил:

— Не-ет... Она смуглых не любит.

— И никакой надежды?

— Какая надежда?!. У нее и башка другим занята, — ответил Рафик, сообразил, что невольно перешел на то, о чем не стоило бы распространяться, и посетовал: — Замуж ей надо.

— Одна живет? — удивился Стасик.

— Муж был, ревновал страшно. Одна осталась.

— С детьми?

— Откуда дети?! Одна, — сказал Рафик и, заметив близоруко склонившуюся к прилавку старушку, громко зачастил: — Бери, мамаша, яблоки, не пожалеешь, сладкие, как мед, железа много, полезные!

Старушка недоверчиво покрутила яблоко в сухих пальцах:

— Почем?

— Совсем даром отдаю. Пять рублей.

— Совесть бы поимел, — укорила старушка. — Мне в больницу надо, внуку...

— Яблоки на деревьях растут, а дерево поливать надо, вредителей уничтожать, — деланно обиделся Рафик, который ни разу за всю свою жизнь не ухаживал за садом, а яблоки скупил оптом у какого-то колхозника, перехватив того прямо на вокзале. — Никто дешевле не продаст.

Продолжая крутить яблоко, старушка проговорила негромко:

— Сам ты вредитель.

Лицо Рафика вспыхнуло, он выхватил у старухи яблоко:

— Не хочешь брать, топай дальше! Другие возьмут!

— Чтоб они у тебя испортились все! — в сердцах бросила старушка. — Чтоб твоя мать тоже по пять рублей покупала!

— Ты мою мать не задевай! — вскипел Рафик.

Стасик с усмешкой поддержал его:

— Иди, мамаша, иди... Вон там по шестьдесят копеек продают.

— Где? — с надеждой завертела головой старуха, потом поняла, что над ней смеются, с неприязнью глянула на непрошеного советчика: — Тьфу!.. Золота-то во рту, чисто у цыгана!

— А я и есть цыган! — хохотнул Стасик и состроил зловещую физиономию. — Враз без кошелька оставлю!

Старушка снова рассерженно плюнула, засеменила к выходу. Стасик повернулся к новому приятелю:

— Денег нет, а туда же... Ходит, принюхивается.

— А! — не найдя слов, чтобы выразить свое негодование, вскинул руку Рафик.

— Где живет Элен, знаешь? — быстро спросил Стасик.

— Она в гости не приглашает, — хмыкнул Рафик. — Зачем она тебе? Может, я могу помочь?

Стасик притворно внимательно оглядел его, похотливо улыбнулся:

— Нет... Я предпочитаю девушек.

Догадавшись, что он имеет в виду, Рафик рассерженно взмахнул руками:

— А! Ты меня за язык не лови!

— Пошутил я, — примирительно сказал Стасик, — пошутил.

Расставшись с Рафиком, он немного побродил по рынку, раз за разом, словно случайно, проходя мимо окошечка «Бюро добрых услуг». Изучив внешность продавщицы и режим работы киоска, он с неясной ухмылкой вышел на улицу.

35

Ситникова медленно шла по тротуару, не замечая следующих за ней Стасика и Курашова. Торопиться ей было некуда. Землянский дал жене клятвенное обещание сразу после работы явиться домой и пойти с детьми в цирк, поэтому предстоял вечер в одиночестве с телевизором. Поймав себя на этой мысли, Елена Николаевна усмехнулась. Надо же, начала привыкать, что дома кто-то ждет... Может, возраст такой подошел, когда хочется, чтобы ждали? Или это свойство человеческой натуры: когда ждут — желания спешить нет, а если никому не нужна — хочется, чтобы ждали?

Незаметно для себя она прошла мимо остановки. Потом спохватилась, вернулась было назад, но передумала и пошла пешком.

Стасик с Курашовым, видя ее метания, озадаченно переглянулись, а когда Ситникова вновь двинулась по улице, вышли из-за киоска «Союзпечати», за который шагнули, стоило ей приостановиться.

Когда Ситникова вошла в подъезд, Стасик припустил бегом, чтобы не потерять ее из виду.

— Дождитесь нас, пожалуйста! — крикнул он, услышав, что Ситникова вызвала лифт.

Елена Николаевна мельком взглянула на попутчика, и его лицо показалось ей знакомым. Прикинув, где видела этот перебитый нос, она вспомнила, что парень вертелся возле прилавка, отнюдь не равнодушным взглядом посматривал на нее. Дождавшись запыхавшегося Курашова, она спросила:

— Вам какой?

Курашов пытался сообразить, как выйти из затруднительного положения. Стасик протянул руку к панели, галантно осведомился:

— А вам?

— Седьмой, — ответила Елена Николаевна.

— Нам выше, — с улыбкой сказал Стасик, утапливая кнопку со стершейся от бесконечных прикосновений семеркой.

Ситникова не переносила, когда ее разглядывали в упор, да еще с наглинкой в глазах. Поэтому она отвернулась.

— До свидания, — пропел ей в спину Стасик, едва каблучки Елены Николаевны застучали по бетонному полу лестничной площадки.

Отыскав в сумочке ключи, она приблизилась к двери своей квартиры и лишь после этого услышала, как лифт пошел вверх.

— Сорок девятая, — сообщил Стасик.