Дополненная реальность. Сетевая игра

А между тем маразм крепчал, и не замечать этого не получалось даже в алкогольном угаре. Голос ненавистного историка раздавался из радиоприёмников таксистов и музыкальных колонок в кафе, его мерзкая рожа мелькала во всех уличных телеках, и все, восторженно приоткрыв рты, соглашались с каждым словом и — что самое жуткое — спешили указание выполнять.

Когда без двадцати одиннадцать Пашка и Толик понеслись в магаз, и Пашка клялся, что им всё продадут и не фиг пилить в далёкий уличный ларёк с незаконопослушной тётенькой, историк выступил с призывом, чтобы каждый житель города перевёл всего десять рублей на специальный счёт, и это позволит уже завтра получить необходимые для ремонта основных дорог пять миллионов, не дожидаясь дотации. И люди кругом, вместо того чтобы поржать или пуститься в ругань о коррупции, массово взялись доставать телефоны и делать сраные переводы!

— Толян, ты чё творишь⁈ — неверной рукой вцепился в предплечье друга подгулявший Пашка. — Это же грабёж!

— Десять рублей? Уж потяну.

— На кой тебе дороги, у тебя ни прав, ни машины. Это грабёж! Это не пойдёт ни на какой ремонт!

— Ну а вдруг пойдёт? Жалко, что ли?

И он, дождавшись повторного объявления, ввёл под диктовку цифры счёта, а потом кинул туда не десять, а пятьдесят рублей.

Да уж, историк по больничкам с целительством явно не шастает, чтобы свой новый лимузин оплачивать. Или на чём он там теперь разъезжает?

— Паспорт, — потребовала продавщица на кассе.

И Пашка с трудом набрал внятную команду продать им все бутылки без документов.

В полночь дали тысячу баллов. Под утро приятели таки потащились к доброй тётке через дворы. Адское похмелье на следующий день Пашка убрал за двести баллов и у себя, и ещё у Толика — из человеколюбия. Тем более что столько очков на счету ему уже было не нужно.

Разобравшись с историком, Пашка купит новый телефон и начнёт другую жизнь. Этот, с игрой, останется только на случай непредвиденных ситуаций. Болезней там или буйства пользователей. Пашка даже носить его с собой не станет. Чтобы не соблазняться.

Найдёт нормальную работу. Не целителем никаким. Окончит школу и свалит туда, где даже знать не будет, кто кругом играет в «Дополненную реальность»! А телефон оставит дома. Попросит мамку заряжать, чтобы соблазна скачать на другое устройство не было…

Или сначала лучше искупить убийство отца? Пойти по больным детям из объявлений о сборе средств в интернете, и починить их? Или ещё что вроде того?

А может… а может, поменять память об игрухе себе? Вообще забыть о ней? Отредактировать новой функцией своё восприятие? И даже не знать, что наделал?..

Меню правок в истории на людях Пашка просмотрел на каком-то прохожем — чисто проклацал функционал. Оно позволяло среди прочего удалять воспоминания из памяти — с адаптацией созависимых данных и без. Во втором случае стоила фича целых семьдесят тысяч баллов за смысловой кусок. Но для такого дела можно было ими пожертвовать.

И мысль эта была очень, очень заманчивой. Она пришла на подступах к дому Люськи, с которой уговорились о свиданке (принёсшей в итоге трёх овнов (плюс сто первый уровень) и две кривенькие «Т»).

Идея показалась спасительной. Потому как выполнимость первого плана была по-честному сомнительна. Сорвался бы Пашка, очень и очень быстро. Сам это понимал.

После нейтрализации похмелья обсуждать с Толиком идею игруху слить стало совершенно невозможно, тот проникся к ней полным неземным восхищением. Собственно, потому-то Пашка и свалил.

Только к Пионовскому экстазу он теперь относился насторожённо. И оказалось, что это ох как влияет на ощущения. А ну как опять наёбывает? В общем, вскоре и от неё Пашка смотал удочки.

И обрушилось на него всестороннее одиночество.

Заговорщики требовали смотаться вечером к Галине Евгеньевне и откопать в её воспоминаниях модель историкового телефона, но Пашке этого так сильно не хотелось, что он слил адрес Славе, подумав, что это будет честно — он же тётку нашёл? Надо бы и Марципану почесаться.

Стараясь гнать мысли про отца, и про то, что уже не воротишь сделанного, и может, не стоит горячиться, — особенно, Пашка притопал домой, завалился на кровать и отрубил себе энергию до самой субботы.

Разбудил Марципан, позвонив и сурово спросив, с фига ли Пашка не отвечает в чате. Оказалось, там намутилась конспиративная встреча в кафехе для обсуждения плана, и даже успела согласоваться дата глобального воплощения — грядущий понедельник.

Почему-то за складывание на тарелку жрачки и разогревание её в микроволновке дали отзеркаленную длинноверхую «Г», букву «далет». Пашка почесал лоб. Непонятные выкрутасы игрухи всё чаще бесили. В такие моменты особенно сильно хотелось от неё избавиться.

В кафеху он припозднился, там уже все собрались и сидели за дальним столиком, как старые приятели. По центру между ними лежал, окружённый стаканами, новенький айфон последней модели.

Пашка первым делом протянул к нему руку.

— Пустой, — остановил Васин. — Но у мэра тел вроде свежекупленный, так что навряд ли будет отличаться снаружи, если поменять чехлы.

— А чё это он пустой? — сощурился Пашка.